именно наступает это «нужно».
Анубис проснулся к обеду.
Выполз в гостиную, ещё помятый, встрёпанный и зевающий. Уселся на диван, скрестив ноги: Гор подумал, что и сам иногда так садится. Наедине с собой, когда никто не видит.
– Я всё проспал, – заявил Анубис и, кажется, с трудом подавил зевок. – Где остальные?
– На работе, в Подземном мире… Амон с Эбби в комнате. У нас с тобой сегодня выходной.
– Круто. Как ты?
– Я? Серьёзно? Это не я чуть не вырубился в ванной, где меня от крови отмывали.
– Ладно тебе, я ещё не разваливаюсь.
– Да ты себя видел?
Анубис закатил глаза, хотя активно возражать перестал. Он действительно вчера чуть не уснул в ванной. Выглядел он погано: слишком бледный, с тёмными кругами под глазами, явно ещё сонный.
Ответил он неожиданно серьёзно:
– Я не понимаю, почему у меня глюки. Может, стоит переждать и отдохнуть. Или нет. Но прямо сейчас я ничего с этим сделать не могу. Так к чему обсуждать? Расскажи лучше, какие новости.
Гору хотелось возразить, что-то сделать… но он понимал, что Анубис прав. Поэтому вздохнул и рассказал о том, как Сет раздал всем указания. Пальцы Гора в этот момент рассеянно водили по экрану планшета, но никаких обновлений не было.
– Все при деле, – проворчал Анубис. – И ничего конкретного.
– Боги… пытаются.
– А ты что делаешь?
– Работаю лицом.
Анубис так удивился, что, кажется, окончательно проснулся. Смотрел на брата, ожидая каких-то объяснений.
– Амон заявил, что я – лицо египетского пантеона, – вздохнул Гор. – Золотой мальчик. Так что могу продолжать сиять, связываться с другими и не забывать о работе.
Анубис хмыкнул и потянулся за чашкой на столе. Он пришёл вместе с ней, но даже не притронулся, то ли не хотел пить, то ли было горячо.
– Амон тогда сердце пантеона, – сказал Анубис. – А Сет – кулак. Нефтида – душа, хотя она предпочитает с пантеоном и не связываться.
– А ты кто?
Анубис широко улыбнулся, держа кружку обеими руками. На ней был изображён задорный розовый единорог.
– А я задница! Которая ищет приключений.
Хитро улыбаясь, Анубис спрятался за кружку, а Гор, до этого хмурый и встревоженный, невольно хихикнул. Он привык быть более сдержанным, строго держащим себя в руках, но понял, что расслаблялся.
Оказывается, можно иногда отпускать себя. Анубис всё делал проще, хотя Гор помнил и мёртвое лицо брата до этого, и как вчера тот едва соображал, что происходит. Уставший, вымотанный, испачканный кровью и чужими мертвецами.
Анубис сделал ещё несколько хороших глотков и откинулся на спинку дивана. В гостиной царил мутный дневной свет, но никаких призраков со вчерашнего вечера. И Анубис явно не видел ничего странного.
– Ты можешь лечить? – неожиданно спросил Анубис. – Забывал спросить. Ты помог, когда я… когда Геката отравила.
– Э, нет. Моя сила так не работает. Но может усмирять боль.
– Обезболивающее пантеона, – хмыкнул Анубис. Он отпил ещё и, казалось, задумался. – Когда я окончил медицинский, Осирис потребовал меня обратно в Дуат. Попрактиковаться он особо не дал. Я тогда собрал кучу человеческих таблеток и потрошил их на составляющие, чтобы понять, работает ли что-то для богов.
– Вроде бы нет?
– Кое-что работает. Обычно натуральное. Мы не болеем, наши тела восстанавливаются быстрее людских, но многому подвержены. Жаль, от жара вряд ли что поможет. Высокой температуры у богов не бывает.
Гор понял, что пока он сам кутался в накинутый на плечи свитер поверх рубашки, Анубис сидел в футболке и холода явно не чувствовал.
Анубис сменил тему:
– Ты смог пройти на изнанку. Когда вы с Сетом пошли за мной. Ты молодец.
Гор растерялся, не понимая, ведёт ли брат к чему-то или решил его похвалить. Это звучало странно, и Гор не знал, что на такое отвечают. Благодарят?
– У Дуата было и будет два принца, – сказал Анубис. – Сможешь меня подстраховать, если что.
Гор нахмурился, но спросить не успел. В этот момент зазвонил его телефон, и экранчик высветил имя Исиды. Сбрасывать её звонки было чревато, и Гор ответил матери.
Она была очень многословна, так что Гор успел выслушать, заскучать и даже сходить на кухню за бутербродом.
Когда он вернулся, то наконец-то распрощался с Исидой. Анубис успел допить кофе, пустая чашка стояла на столе. Он сам откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза. Гор подумал, он снова уснул, но Анубис спросил, не открывая глаз:
– Она хоть иногда спрашивает, как у тебя дела?
– Ну… да…
Анубис встрепенулся, поднял голову и в упор посмотрел на брата:
– Нет, Хару. Она спрашивает? Как. У тебя. Дела.
Анубис был серьёзным и необыкновенно похожим на отца, может, это сероватый свет дня напоминал об Осирисе. Или тёмные волосы и чёрные глаза – и то, и другое гораздо темнее, чем у самого Гора.
Он вздохнул:
– Ты же знаешь Исиду.
Она считала, он сам расскажет. Поэтому при всей любви к сыну предпочитала говорить о себе, а Гор терпеливо слушал, зная, что именно это мать считает отличным общением. Он знал, что она сделает для него что угодно – но он бы предпочёл, чтобы она хоть раз поинтересовалась его делами.
Анубис слабо улыбнулся:
– Знаю. О… как-то раз она явилась в мою комнату в Дуате, потому что я тогда не очень хорошо контролировал силу и снёс дверь. Исида испугалась, что-то случилось. А потом долго ругалась, что если я «вожу домой баб», то стоит запираться, а не наоборот.
Гор не сразу понял, а потом широко улыбнулся:
– Кем она была?
– Одна богиня, это не так важно. Ей хотелось острых ощущений, и мертвецы её устраивали. Мне хотелось секса, так что мы нашли друг друга.
– В Дуате очень… странные ощущения при этом.
– А крылья выпускать пробовал? Вот уж что точно необычно!
Анубис отвёл взгляд и провёл по волосам. Гор не сразу понял, что брат, кажется, смутился.
– Извини, Хару, но обсуждать с тобой секс… странно. Я помню, как ты учился ходить, а тут секс.
– Я немного вырос с тех пор. Даже был женат.
– Ты всё равно младший брат. Лучше расскажи о яхтах.
– Что? – не понял Гор.
– Ну, я понимаю в яхт-бизнесе примерно ничего. Любопытно.
– Я бы не назвал это бизнесом. Не таким, как у Сета. Скорее, небольшое дело…
– Не преуменьшай! Рассказывай.
Амон ненавидел тьму.
Она угнетала его – но он смирялся, если тьму расцвечивали фонари или неоновые огни. Отчасти поэтому Амон так любил современный мир. С его точки зрения, вселенная вокруг становилась лучше и лучше.
Но теперь тьма клубилась внутри него
