Полупрозрачные голограммы вазонов с зеленью разделяли гостевую зону на две неравные части: «для друзей» и совещательную, для докладов и собраний.
В зоне «для друзей» за накрытым столиком и выпивкой сидели комкрыла и генерал Мерис с довольными и расслабленными лицами, справа от них полудремал в кресле командующий объединённым Югом лендсгенерал Макловски. Капитан «Персефоны» Гордон Пайел возился с чайником в глубине каюты.
Пульты мигали в резервном режиме. Они были здесь, скорее, для красоты, это Рэм определил сразу.
Он часто бывал в капитанской «Персефоны» и знал, как ставят пульт на тест или дубль и как запускают в работу.
Уставившись на мигающие огоньки, парень так завис, что вздрогнул, когда Дерен заговорил.
— …Основные группы повстанцев дислоцировались глубоко под землёй. Они полагали, что взрывы уничтожат остатки городской инфраструктуры и ту небольшую часть мирных жителей, что до сих пор продолжали скрываться в развалинах. Однако шпионы, работавшие на Север, делали всё, чтобы уничтожить население Прата полностью. Уцелеть должны были лишь небольшие группы диверсантов. Но это мы поняли уже внизу.
— То есть в рядах повстанцев зрел ещё один заговор? — уточнил капитан Пайел, возвращаясь к столу с бурлящим чайником в руках.
Лендслер молчал, глаза его были прикрыты, но Рэм ощущал то специфическое давление, которое всегда сопровождало сосредоточенность и мыслительную работу командующего.
— А они вообще могли пойти на переговоры? Теоретически? — Комкрыла отставил бокал со сканией. Её прозрачный свежий запах Рэм узнал сразу.
— Думаю, только руководящая группа, с которой и столкнулся младший лейтенант Стоун, — кивнул Дерен. — Мятежников Прата два года обрабатывали психологически. За это время их могли убедить вообще в чём угодно. В том, что в Империи — одни людоеды, например. Но высшее руководство всегда более-менее защищено от психоиллюзий. И появление младшего сержанта произвело неожиданно сильное воздействие. Агенты Севера отреагировали мгновенно. Они пошли на открытый вооружённый мятеж, чтобы не допустить этих переговоров.
— Неужели не было вариантов для перемирия? — Капитан Пайел заварил йилан и уселся рядом с командующим.
— К сожалению, нет, — качнул головой Дерен. — На момент моего появления, мы могли только предотвратить взрыв Прата.
— Взорвали центр управления? — понимающе усмехнулся капитан.
— Иначе они взорвали бы все четыре городских агломерации. — Дерен развернул доработанную Бо карту Прата. — Вот пометки, где была заложена взрывчатка. Бóльшая часть повстанцев тоже была бы уничтожена. Повстанцы полагали, что их убежища в безопасности, но под Дхарой это оказалось не так. Сейчас там работают спасатели. По предварительной схеме закладки взрывных устройств можно предположить, что пострадали бы убежища и под другими городами. Северу нужен был эффектный взрыв, а не повстанцы, которые выберутся и расскажут, кто всё это устроил.
— Карту закладок взрывчатки собрал Думитреску? — тихо спросил командующий, не открывая глаз.
— Так точно, — подтвердил Дерен. — Берг его слушать не захотел. Полагаю, генерала убедили, что версия о готовящемся взрыве ошибочна.
— Думаешь, Берг не предатель? — переспросил капитан.
Он встал, разлил по чашкам йилан, умеренно терпкий, очень хорошего качества.
Рэм видел это и по пачке, да и запах поплыл тот самый, который отец приводил в пример, рассуждая про эталонные качества йилана с экзотианских плантаций.
— А как тебе удалось найти подход к лидерам повстанцев? — также тихо спросил командующий.
Он принял от капитана чашку с йиланом и открыл глаза. Глубокие и черные как Бездна, они смотрели на Рэма.
Неужели вопрос был к нему?
Парень испуганно посмотрел на Дерена, и тот кивнул.
— Я не знаю, — выдавил Рэм. — Это как-то само получилось. Нечаянно.
Он не пытался анализировать, почему повстанцы вдруг захотели говорить именно с ним. Думитреску же, наверное, и листовки разбрасывал, и ещё как-то старался до населения донести, что война закончилась.
— Они почему-то не верили, что войне конец, — добавил Рэм, понимая, что командующий всё ещё ждёт от него ответа. — Может быть…
«Может быть, ты просто полез к ним в лапы, и они смогли допросить тебя с детектором, ташип?» — билось в голове.
— Я сглупил, господин командующий, — нашёл в себе силы признаться Рэм. — Пошёл на переговоры один, и они меня захватили. И допрашивали со спецсредствами. И стало понятно, что я не вру.
Рэму хотелось провалиться сквозь пол или хотя бы зажмуриться, но и этого было нельзя.
— Но ведь сначала они пошли на переговоры, а уже потом тебя захватили? — уточнил командующий и неожиданно улыбнулся.
Рэм испуганно кивнул. Он не понимал, в чём тут разница.
— Вальтер, — капитан налил себе йилана и вернулся в кресло. — А мальчишку-то зачем надо было туда тащить?
Он понял, что от Рэма аналитики не добьёшься и переключился на лейтенанта.
— Другого варианта не было, капитан, — ответил Дерен. — Это как с норой. Чтобы определить, сидит там аксу или нет, нужно потыкать в неё палкой.
Мерис и комкрыла рассмеялись, чокнулись бокалами.
Охота на аксу — модная аристократическая забава. Уж больно яростно маленькй зверёк защищает своё жилище.
— Я до последнего момента не понимал, чего хотят повстанцы, — продолжал Дерен. — Априори предполагалось, что они требуют протекторат Содружества, но это была ошибочная версия.
— А почему повстанцы стали разговаривать именно с Рэмом? — нахмурился капитан. — Что, больше никто не сумел донести до них, что война закончилась?
Глава 36
Рэм тоже не понимал, почему десантникам не удавалось убедить повстанцев в том, что война окончена.
Он знал только, как объяснял это Дерен. Якобы у повстанцев была своя картина мира, а у десантников своя.
Картину мира мы строим сами. Из реальных фактов. Но факт-то берутся разные.
Повстанцы отбирали для анализа другие факты реальности. Их лишили связи с «большой землёй», значит, их пытаются обмануть. Им говорят, что войны нет, значит, она идёт. Логично же, верно?
Миф об окончании войны на Прате считали результатом работы спецслужб. Думали, что мятежников хотят деморализовать, выманить из укрытий. Вот сидели себе, как мыши.
Так что было очень даже понятно, почему повстанцы игнорировали попытки комбрига вызвать главарей на разговор.
А вот почему Рэму поверили?
— А наши-то хоть пытались донести до повстанцев реальное положение дел? — спросил капитан для верности.
Дерен кивнул.
