перегородку и устроилась за столом, принялась ждать всех. Аниела же тем временем, нисколько не стесняясь, переодевалась в привычные для неё одежды. Ноа же изучала библиотеку, скользя пальцем по кожаным корешкам книг, открывала некоторые книги и ставила их на место, не имея возможности прочитать. Соня же стояла рядом со мной и водила пальцем по карте…
— Эшарион, давайте уже ужинать, я уже хочу отдохнуть. — Просящим тоном протянула Аниела, распустив свои волосы и убрав их за спину.
— Здесь всего одна кровать, но она большая. — Заметила Оранэра.
— Ты стесняешься? — удивлённо спросила Ноа, подойдя к столу. — Мне казалось после устроенных нами безумств, стеснение уже не должно нас волновать.
— Кто-то перестал стесняться. — Заметила Соня, подойдя к столу.
— Вас я уже видела, как и вы меня. К тому же теперь мы в равных условиях. — Пожала плечами Ноа и повернулась ко мне. — Эшарион, ты ещё долго будешь рассматривать эту карту?
— Прошу прощения, — ответил я, отвлёкшись и подойдя, устроился во главе стола, — мне приходится постоянно разбираться с картами и… Конечно, Аниела предоставила мне карту, пусть и достаточно подобную, но всё же более мелкого масштаба.
— А зачем она предоставила карту? — спросила Соня, бросив на неё хитрый взгляд.
— Мы хотим объединить Драконью долину и Горное королевство в новое герцогство. — Поделилась планом королева. — Весной Эшарион будет готов принять первых учеников из моего народа в свою школу.
— Почему мы узнаём об этом последними? — спросила Оранэра.
— Мы не обсуждали это с кем-либо. — Улыбнулась Аниела, продемонстрировав кончики своих клыков. — А ты, что, не хочешь быть герцогиней?
— Ладно, давайте уже есть. — Вздохнула Соня и зевнула, прикрывая ладонью рот.
— Уроки мастера высокого этикета пошли на пользу. — Не смогла удержаться Аниела.
Соня в ответ только одарила её взглядом и фыркнув, посмотрела на меня… Только я давно уже спокойно ел, наблюдая за разговором.
В конце концов, разговор затих, и зал наполняли лишь звуки пяти человек наслаждающихся трапезой. Мы устали после дороги, а сейчас отогревшись и наевшись, нас всех потянуло в сон.
Закончив с ужином, я прошёл за перегородку и оценивающе посмотрел на шикарную кровать, где поместилось бы и десять человек. Не долго думая я расправил её и забрался под одеяло и притушил магический светильник.
— Если кто-то начнёт… — тихо произнесла Оранэра, неспешно раздеваясь, — отправится спать на полу.
— Я настолько устала, что просто хочу отдохнуть. — Ответила Ноа.
— Вы долго, а значит, я буду наслаждаться в тёплых объятиях Эшариона. — Заметила Аниела и, раздевшись полностью, забралась ко мне, прижавшись всем телом.
— Делай что хочешь. — Махнула на неё рукой Соня, оставшись, как и остальные только в трусиках. — Только помни, Эшарион выдержит нас всех в одной постели.
— Хватит уже спорить. — Зевнул я, ощутив, как Оранэра осторожно устраивается рядом со мной, чтобы не сильно мешать и прижал её к себе.
Наконец все устроились и я погасил свет, Аниела достаточно быстро уснула устроив свою голову у меня на плече, Оранэра некоторое время возилась устраиваясь поудобнее, а в итоге стянула с себя трусики к которым ещё не привыкла и обхватив мою руку, уткнулась лбом в плечом и тихо засопела. Соня отрубилась быстро и даже попыталась храпеть, но её время от времени пинала королева. Ноа же долго возилась на краю кровати, а после, найдя путь под одеялом, просто забралась на меня сверху и, поцеловав, устроилась на груди, достаточно быстро заснув.
Не могу уснуть… Хотя хотелось. В таком случае мне полезно подумать.
Следующий день пролетел быстро, мы проснулись только к полудню, а после Аниела устроила всем экскурсию по городу, который немного преобразился. Появилась школа, где учили языкам и счёту.
Появились новые доспехи, в которых и встретил Рону, воительницу горного народа, сопровождающую нас в прошлый раз. В этот раз они лишь поздоровалась и, получив короткий взгляд от королевы, извинилась и быстро ушла.
В общем, всё время до заката мы гуляли по Большому дому, где сейчас собрался почти весь горный народ, что тёплые месяцы трудился по всему горному хребту, занимаясь: выпасом скота, добычей руды, просто охраной границ, сборами трав и многим другим.
Совет Мудрых к нам не пришёл, поэтому мы остались, предоставлены сами себе и все изнывали от безделья, кроме Аниелы, которая погрузилась в дела своего королевства.
— Почему старейшины не пришли? — спросила Оранэра, занявшись тренировками в создании структур.
— Идёт подготовка к испытанию. — Ответила Аниела. — Эшариону предоставят одежду и позволят взять лишь кинжал.
— В чём сложность прохождения испытания? — спросила Соня, — какой в нём смысл?
— Мне неизвестна сложность в испытании, просто потому что мы его не проходим. — Ответила Аниела, отложив ручку. — А вот смысл в нём один: может ли мужчина стать частью нашего народа. Понимаешь, мы не способны рожать мальчиков и поэтому возникают определённые сложности в ментальных отличиях мужчин и женщин. Именно испытание и должно изменить это.
— А если Эшарион не справится? — спросила Ноа.
— Значит, он умрёт. — Ответила королева немного дрогнувшим голосом.
— Прежде чем вы начнёте истерику, я могу заверить вас, что справлюсь. — Спокойно ответил я, изучая записи в своей записной книге. — Я знаю, на что иду.
— Сегодня нам дана прощальная ночь, — произнесла Аниела и, обойдя свой стол, опёрлась на него, — мы должны проститься с Эшарионом, какой исход бы не приняло бы испытание.
— Поэтому ты так уверенно упрашивала отправиться с тобой. — Возмущённо заметила Ноа, скрестив руки на груди. — Ты понимаешь, что это значит?
— Если ты думаешь, я рада всему этому, то сильно ошибаешься. — Вздохнула королева и опустила голову. — Ты даже не представляешь, как тяжело жить в цепях законов и традиций собственного народа, а мне приходится править ими.
— Ты сейчас чувствуешь себя как я, когда мне пришлось смириться с традициями северян. — Усмехнулся я и захлопнул книгу. — Как я и говорил ранее, традиции угнетающе влияют на развитие. Итак, кто-нибудь хочет немного ласки?
— Ты противно несерьёзен по отношению к своей жизни. — Заметила Оранэра.
— Поверь, Эшарион тебя будет удивлять в этом вопросе ещё очень долго. — Усмехнулась Ноа. — Он говорил, что не может
