дело с политикой. И не можем решить все грубой силой.
-Говоришь, как Грэм, - усмехнулась Жак.
-Черт, Грэм! Я самолично отправил их в туннели вместе с Имиром!
Неприятное чувство кольнуло у меня внутри. Кажется, обычные смертные зовут это... Паникой?
-Немедленно верни их!- потребовал я.
Жаклин, пусть была и не согласна со мной, но тут же повиновалась приказу.
Однако далеко идти не пришлось. Ведь дверь в кабинет распахнулась и туда вошли Бэнкси и Имир. Их темные волосы были спутаны, а одежда перепачкана. Рыцарь грубо держал за плечо Мисарану Пирс, которая выглядела не лучше. Но хуже всех смотрелся Грэм, шагавший сзади. Он был бледен, как мел, а его привычно живые и блестящие глаза казались безжизненными.
-Что, показать, кого мы нашли за стенами замка?
С этими словами Имир пихнул девушку, и она упала на ковер.
-Как знала, - цокнула Жаклин, доставая из ножен меч, висевший на поясе.
Она поднесла клинок к шее Мисараны, от чего та затряслась, как осиновый лист.
- Расскажи им то... Что поведала мне...- произнес Грэм.
Девушка обернулась на него, но снова затряслась в беззвучных рыданиях.
Грэм дёрнул щекой и достал из внутреннего кармана пиджака какой-то свёрток. Как оказалось, письмо.
Когда я открыл его и пробежал глазами, мне сложно было понять, то ли я сейчас читаю исповедь, то ли любовное послание.
-Она тут сетует на несчастную жизнь, ужасный рок, рассказывает о презрении со стороны семьи и давлении. В общем, все как у всех, стандартное воспитание… - произнес я.
-Вообще ни разу, - с долей лёгкого изумления сказал Имир.
Я лишь пожал плечами.
- У меня было так же. Но я устроил революцию, вместо того, чтобы катать сочинения. Так что, не жди сочувствия.
Сказав это, я снова углубился в чтение.
- Далее она рассказывает о том, как отец заставлял шпионить ее, а также отдал приказ подобраться ко мне поближе. Именно с этой целью и было устроено покушение на Ли, чтобы расчистить дорогу для данной леди. Слоуна же, не сумевшего договориться, просто убрали, чтобы не болтал слишком много.
Мы с Жак переглянулись, понимая, что попали в самую точку.
-Дальше... Дальше идёт рассказ об отказе участвовать в его новом плане, намерения скрыться от влияния семьи, сбежав из восточной провинции. И...
Я запнулся. В конце я увидел пламенное признание в нежных чувствах и рассказ о том, как она больше не может врать Грэму. Мисарана не надеялась, что он сможет её простить или понять, однако хотела искупить свою вину перед своим побегом, выложив все карты, а заодно страстно прощалась с моим другом.
Ну и всякая такая сентиментальная чушь.
-Впрочем, к делу это отношения не имеет, - буркнул я, возвращая письмо Грэму. Друг благодарно посмотрел на меня, чувствуя облегчение, что я не стал разглашать последнюю часть письма перед всеми.
Но вот же досада. Грэм действительно получил признание от девушки раньше меня.
-Говори. Живо! - холодно произнесла Жаклин, - или твоя голова отделиться от плеч.
- Что за новый план Магнуса? - требовательно спросил я.
-Он... Решил действовать кардинально. Захотел похитить леди Лиору и... И... – начала девушка, захлебываясь собственными слезами. Это ни капельки не трогало. И что только Грэм в ней нашел?
-Он убьет ее? - снова спросил Имир.
-Нет. Она нужна ему живая. Отец хочет, чтобы милорд сам от нее отказался. Я говорила ему, что это невозможно, ведь его высочество планирует завести с ней ребенка....
-Что? -все присутствующие уставились на меня.
Я тоже не понимал. Эта новость обескуражила меня, и я гневно выпалил:
-Что ты несёшь?
Впрочем, девушка меня будто не слышала. Её прорвало, как водную дамбу.
-... Тогда он решил, что нужно сделать так, чтобы герцог не был уверен, что ребенок его. Чтобы он больше не смог взглянуть на нее без сожаления. Чтобы...ему была противна мысль, касаться её.
-И как он собирается это сделать? - насмешливо спросил Бэнкси.
-Он хочет...- я не смог договорить. Слова застряли комом у меня в горле. Кровь в венах прожигала кипящая ярость.
-Он хочет скомпрометировать ее честь...- мрачно подытожил Имир.
На долю секунды, когда эти слова были произнесены вслух, мне показалось, что перед моими глазами запылали черные вспышки, а уши заложило.
-Он что, трахнуть ее задумал? - выругалась Жаклин, натуральным образом краснея от злости.
От ярости ее глаза вспыхнули, а зрачки сузились. Но я прекрасно понимал ее, ведь сам плотно сжимал челюсть, так как непроизвольно отрастил драконьи клыки. Они неприятно царапали кожу щек с внутренней стороны, но я не мог так открыто показывать свои эмоции в данный момент.
-Лично он делать этого не будет, - внезапно раздался голос из-за двери, ведущей в смежный малый кабинет. Он был спокойным и ровным и поразил нас, как гром среди ясного неба.
Бэнкси удивлённо подошёл к двери и открыл ее.
-Граф Мопассан? - ошарашенно произнес он.
Даже Мисарана странно вытаращилась на сухопарого графа.
-Разве что, официально возьмёт в жены или наложницы. Сложно предугадать, - спокойным тоном произнес мужчина, приглаживая длинные волосы.
-Как давно вы стоите под дверью?
-О, довольно давно. Я пришел ещё до появления леди Пирс. А затем мне захотелось узнать, как много она знает, - спокойным тоном сообщил он.
-И зачем же вы пожаловали? - холодно спросил я.
-Я собирался поведать вам примерно ту же историю и назвать имена всех дворян, содействовавших в этом.
-Свое имя не забудьте! - внезапно, трусливая и трясущаяся Мисарана стала резкой и ощетинившийся, как дикая кошка.
-Я и не собирался этого скрывать. Как бы ещё я узнал всю эту информацию? Однако… те паровые подъемники, которые герцог любезно предоставил мне... Я знаю, куда дует ветер, даже если это ветер перемен. И мне хватает ума поставить на "ту лошадь".
-Ясно, быстро сменил сторону. Или же ты с самого начала планировал предать аристократов? – хмыкнула леди Мисарана.
-Уж не вам меня в этом упрекать, - с колкой ухмылкой заметил граф, глядя на шатенку.
Их перебила Жаклин, принявшаяся ходить по комнате кругами:
-Я догадывалась, что тут замешан не только Пирс, мне приносили доносы, я знала о недовольных, но полномасштабный дворянский сговор…
-О, не корите себя, леди. Вы еще столь юны, что непременно проиграли бы в опыте тем, кто плетет интриги дольше, чем вы живете на свете, - снисходительно произнес Мопассан, - раскрывать заговоры не то же самое, что и воевать
