будь скрягой, маме наколдуй, она должна попробовать эту вкуснятину — и снова откусываю кусочек.
Маргарет смотрит на меня с умилением, а Аэрлис с удивлением. А когда я все съела до последней крошки, он слизал весь вишнёвый сок с моего подбородка и пальцев.
— Ты что творишь? — смущаясь, шиплю я, — Твоя мама всё видит.
— Конечно, видит и радуется за нас — сказал мне Аэрлис, целуя в губы.
На следующий день мы покинули Дариовар и через портал отправились в Наванн.
Почему-то здесь я почувствовала себя неуютно. Вроде эльфы косо не смотрят, и никто пальцем в тебя не тыкает, но всё равно…
Дома здесь выстроены среди деревьев и цветов, а замок короля так вообще будто сплетён из плетущей розы, папоротника, лианы и росы.
Да, да, вон вместо стекла в окнах используют.
Деревья здесь такие высокие, что зелёная крона заменяет небеса.
Под ногами бьют звонкие ключи, что собираются в ручейки, а те в свою очередь, в речушки.
Одним словом это действительно зелёная страна.
По моим подсчетам до домика на утесе неделя пешего пути, но порталом всего мгновение, из чего и выходит вопрос, а если бы король эльфов знал что принцесса Атаетэль при смерти, успел бы он её спасти или нет?
Наверное, нет. Эльф, место которого я заняла, говорил же, что её мог спасти только цветок Антакуин, а он исчез с лица земли.
Но думы думами, а пора и знакомиться со своими родственничками.
С Листаэлем — королём эльфов, я вроде как познакомилась уже, он же представил мне моих трёх дядюшек: Наалма, Куонна и Нарамакила, а затем и шесть тётушек: Фимальку, Туилиндэ, Налию, Синьашлу, Лцелу и Нолдовэль.
У них у всех есть дети, у кого-то внуки, а у кого-то и правнуки.
Семья оказалась у меня большой, шумной, немного консервативной, но от полукровок носом не водили и за спиной не шушукались.
Помимо Нованэль я быстро подружилась с Алькванаром, это мой племянник по линии Фимальки, а так же с Вераэлем и Айринэль, брат и сестра, мои племянники по линии Луелы. Эта неугомонная троица таскалась попятам за Нованэлей, а она терпеливо сносил их пристальное внимание и лишь Аргус мог спасти её, заключив в свои объятия.
Перезнакомившись со своей эльфийской роднёй, я попыталась всех запомнить поимённо и никого не обделить своим вниманием. В принципе необходимости в этом не было, но я будто доказывала бывшему хозяину своей жизни, что если откроешь кому-то душу, то к тебе потянуться, невзирая на цвет кожи, крови и род.
Не все чистокровные так уж и обворожительны, и не все полукровки так уж и ужасны, надо зрить в корень.
Нованэль оказывается действительно, беремена, вон даже небольшой животик виден, а Аргус порхает около неё, словно курица наседка.
Понятное дело, что Нованэль берёт Академический отпуск, да и дядюшка Наалм заявил, что его дочери не травки нужно изучать, а политику и экономику, ведь она его единственный дочь и в будущем вполне может стать королевой эльфов.
Станет Нованэль королевой или нет, неизвестно, но что Аргус и Наалм развернули шумные дебаты — это точно.
Когда после ужина мы с Нованэлей и её хвостом из трёх эльфов отправились прогуляться в саду, моя кузина, а по совместительству одногруппница, заметила:
— Что-то ты бледновата Астрид. Ты часом не заболела?
— Навряд ли! Это, наверное, от того, что мой организм плохо переносит драконью еду. Меня с неё мутит и в то же время постоянно хочется есть.
— А к доктору ходила? — спросил она.
— Зачем? — удивилась я.
— А вдруг у тебя пищевое отравление?
Как-то об этом я не подумала.
— А может ты тоже беременна?! — предположила Айринэ.
Я остановилась и посмотрела себе на живот, пощупала его, кубики пресса и больше ничего. Смотрю на племянницу со скептическим выражением на лице.
— Что-то не похоже.
А тут Нованэль подливает масло в огонь.
— У всех, Астрид, беременность проходит по-разному.
Ну кто её за язык тянул? Теперь в мою голову закрались сомнения.
Ну да, с аппетитом, нет, с поеданием еды — перебои, с магией тоже, да и спать охота, как медведю зимой, но это ведь не показатель беременности?
Ну, правда, же?
Вскоре за Нованэль пришел Аргус и увёл свою будущую супругу спать.
Завтра у них свадьба и пир на весь мир.
* * *
Храм всех богов, величественное сооружение, словно созданное из зелёного коралла и оплетено белоснежными розами.
Оно возвышалось среди деревьев, на опушке эльфийского леса.
От солнечных лучей на стенах храма были видны золотистые блики. К входу в храм вели широкие беломраморные ступени.
Поднявшись по ступеням народу, предстаёт небольшой арочный проход с колоннами.
Внутри преобладал готический стиль, смешенный с римским. Готические своды и окна, при этом есть карнизы, фризы и колонны.
Параллельно входа, на постаменте, была скульптурная композиция из скульптур: богини Оилялы в белых одеяниях, богиня Селдарина в чёрных, бог Истар в синих одеяниях, зверобог Келва в зелёных и бог-дитя Алмарэ в перламутровых одеяниях.
Если о многих богах народ знал практически всё, то об Алмарэ никто ничего конкретно сказать не мог. Взять хотя бы пол божества.
Так никто и не решил, мальчик это или девочка. Его, ну или её, черты лица и фигуры могут подойти обоим полам. Проще говоря, таких людей называют — андрогины. Из особенностей можно приметить его перламутровую кожу, длинные белоснежные волосы, заострённые уши, но не столь длинные, как у эльфов. А так же белоснежные крылья.
Я практически ничего не знаю об этом божестве, да и вообще впервые увидела его изображение.
Я не могу решить для себя, кто же это? Юноша или девушка? Ведь очертания его лица были словно неуловимы, лишь с лёгкими намёками и неуловимым намёком на присутствие самого божества здесь и сейчас.
Ему молятся и покланяются беременные и роженицы, а так же он или она, хранитель детей и всего что с ними связано.
Сначала в храм входит жрец. Сегодня его место занял сам король эльфов — Листаэль.
Вначале он проводит так называемый обряд очищения самого храма, обрызгивая его просторы освященной водой. После этого в храм начали заходить гости, а уже потом жених с… с невестой.
Аргус был в праздничной белой одежде, в принципе, как и Нованэль, но эльфийка был укутана в более воздушные одеяния, с большим преобладанием кружев и тончайшей пуховой нитью.
Аргусу, как супругу и защитнику позволялось войти в храм с мечом в ножнах, остальные должны были оставить его за пределами
