class="p1">— О том, что первоначальный вариант заклинания телепортации каким-то образом привязывает перемещения к центрам масс планет, перманентно движущихся в пространстве и вращающимся вокруг своей оси, мы знали исключительно теоретически. Юмми терзала меня почти сутки, но помогла выяснить, какой фрагмент плетения отвечает за эту самую привязку, затем заставила провести серию экспериментов и, в конечном итоге, рассчитала минимальную массу, к которой можно безопасно переместить биологический объект весом от пятидесяти килограммов и выше. Новый вариант заклинания проверили на «Стрибоге», который подошел, что называется, впритирку — для того, чтобы гарантированно телепортироваться на него во время полета, требуется, чтобы на борту был весь экипаж, а в баках плескалось не менее шестисот двадцати литров топлива. «Глейв», как вы понимаете, значительно тяжелее, так что в чрезвычайной ситуации открыть рабочее «зеркало» на его борту удастся без проблем.
— Здорово! — восхитился я и подмигнул зардевшейся иномирянке.
— Здорово… — предельно серьезно подтвердил дед и криво усмехнулся: — Но носить Юмми на руках надо не за это — в процессе анализа используемых нами плетений школы Пространства она походя доказала, что мы пользуемся магией через задницу и предложила настолько сумасшедшую альтернативу, что у меня нет слов!
— Зато есть Желание! — съязвила Маришка. — Причем самое противное из всех возможных…
—…потеряться в мастерской, забыв о вас-любимых эдак лет на десять-пятнадцать? — хохотнул я, заодно доперев, кто и с какого перепугу согнал в это помещение такую толпу.
— Ага! — «обиженно» кивнула она, обозвала деда злыднем и застрадала: — Мало того, он собирался припахать к расчетам и мою девочку, напрочь забыв о том, что она молода, чертовски хороша, фантастически чувственна и… нуждается не только в пище для ума!!!
— А про тебя-любимую даже не вспомнил, верно? — «посочувствовал» я.
— Про меня он не вспоминает уже целую вечность… — призналась она. — Э-э-эх, не за того мужчину я вышла замуж, не за того…
— Пап, пора исправляться! — преувеличенно серьезно посоветовал деду мой батюшка. — Хватай своих женщин, тащи в спальню и доказывай, что они для тебя в разы важнее артефакторики…
—…а о концепции переделки «Глейва» расскажешь после того, как они сочтут доказательства убедительными! — ехидно добавил я.
Дед «затравленно» оглядел хохочущий народ, хитро прищурился и… последовал полученному совету, то есть, открыл «зеркало», затолкал в него Степановну и Юмми, показал нам кулак и свалил!
Пожалуй, не мешает исправиться и мне… — буквально через мгновение «виновато» буркнул Тверитинов, подхватил под локоток зардевшееся Лихо и потянул ее к выходу. — А то всю субботу и всю первую половину воскресенья занимался бог знает чем.
Следом за этой парочкой под тем же самым предлогом сбежали Игнат Петрович с Татьяной Борисовной и чета Богачевых. Порывался встать и отец, но был вовремя осажен игривой шуткой матушки:
— А ты-то куда собрался? Нам с Авьен «доказательств» хватило за глаза, так что удели хоть немного внимания вроде как любимому сыну…
…Уделить немного внимания «вроде как любимому сыну» папа решил в «мире звезд». Вернее, изначально рассчитывал как следует позагорать на «нашем» озере Эднора, но там моросил препротивный дождик. Мероприятие не откладывал — взял маму с Авьен и перешел на облюбованный пляж прямо из мастерской. А мы сначала сбегали на кухню и набрали горы съестного, ибо зверски проголодались.
Пока насыщались, слушали все его же. А он описывал большую часть идей Юмми и хвалил ее светлую голову. Причем хвалил настолько искренне и «вкусно», что мне захотелось рвануть в Замок, вытащить деда из кровати и загнать в мастерскую, дабы занялся СЕРЬЕЗНЫМ ДЕЛОМ; Лариса, Даша и Маша мечтательно расфокусировали взгляды, а мама, уязвленная избытком внимания «к чужой бабе», перехватила нить беседы и так же добросовестно рассказала об успехах Авьен. А после того, как закончила, переключилась на нас. По моим ощущениям, для того, чтобы ее благоверный не вернулся к той же теме:
— И где вас мотало этим утром? Мы «выглядывали» на ваше озеро раза четыре, но без толку!
Я в этот момент жевал котлету, так что на ее вопрос ответила Даша:
— Магофон Эднора нас уже толком не цепляет, так что со вчерашнего дня мы маньячим с игрой со смертью в мире Хаоса.
— А сколько там единиц? — хором поинтересовались родители.
— Две целых и шестьдесят восемь сотых.
— Ничего себе вы раскачались! — восхитилась матушка, а отец спросил, каково медитировать под таким давлением.
— Даже несмотря на то, что сродство с этой школой магии есть у всех четверых, кошмарно! — вздохнула Бестия. — Если последние дни медитаций на Эдноре мы меняли синтез на распад и обратно каждые восемь минут, то тут нас хватает всего на три с половиной!
— Зато растем. И довольно быстро… — философски отметил я. — Хельга вчера поднялась на первую ступень Гранда, хотя по всем прикидкам должна была взять этот ранг только в начале февраля.
Мои рассыпались в поздравлениях, а когда закончили, спросили, куда мы переберемся после того, как привыкнем и к такому безумному давлению.
Я пожал плечами:
— Пока не знаю: из известных мне миров жестче, чем в Хаосе, только в Жизни. Но под четыре целые и тридцать одну сотую сразу не перепрыгнуть, так что придется терроризировать деда. Впрочем, его надо терроризировать в любом случае, чтобы подобрать «линейку» миров для медитаций под вас, Юмми и «умников». Впрочем, вы, при желании, можете заглядывать в мир Природы — там всего две двадцать две.
— Желания навалом… — расстроено буркнул батюшка. — А со временем никак: весь вчерашний день я гонял «Око» по Небесному Замку и создавал его трехмерную модель, сегодня делал заготовки артефактов для Петровича, а с завтрашнего утра начну нарабатывать навыки управления шеллемскими универсальными строительными комплексами. Ольга тоже носится, высунув язык — вчера, загоняв до полусмерти вас, провела персональную тренировку Авьен, а вторую половину дня и сегодняшнее утро на пару с Таней помогала Люське вписывать систему жизнеобеспечения Базы в мою модель. А вот этой красотке пока за глаза хватает магофона Земли.
— Угу! — грустно подтвердила шеллемка. — А на Эдноре мне жестковато даже под усилениями Марины Александровны…
— Тогда раскатывай губки на мир Света! — с улыбкой посоветовал я: — Его магофон жестче земного всего на семнадцать сотых. Кстати, о жесткости — как послевкусие от лицезрения наказания пиратов?
Тут Авьен покраснела до корней волос и торопливо потупила взгляд, зато развеселилась матушка:
— Пока просто ужасно: засыпает только после того, как примет на грудь твоего папашу. А по утрам изображает точно такой же помидор, как сейчас, и крайне неохотно вылезает из кровати!
— Настолько сильные эмоциональные потрясения необходимо лечить именно так, как можно более вдумчиво и о-о-очень долго! — авторитетно заявила Язва и сместила фокус внимания хохочущей компании на чуть менее стеснительную жертву: — Мы, вон, усиленно лечим Хельгу и добились положительной реакции… практически на все воздействия!
— Так и есть! — весело подтвердила Маша и тоже попыталась помочь шеллемке справиться со смущением. Правда, сделала это совсем в другом ключе: — А если серьезно, то постарайся разделить в своем сознании людей и нелюдей и пойми, что сочувствия, понимания и прощения достойны только первые, а вторых надо уничтожать, как бешеных собак. Иначе эти твари отравят или оборвут жизнь другим достойным людям!
Авьен подняла голову, поймала ее взгляд и криво усмехнулась:
— Меня мутит не от воздаяния, которое, на мой взгляд, стоило провести намного жестче, а от того, что творили пираты. Скажу больше: будь у меня под рукой привычное оружие, открыла бы стрельбу прямо через «Око» или попросилась в группу к Оторве, так как большую часть сознательной жизни отдала армии и видела войну не только в художественных фильмах. И еще: как только я отработаю атакующие навыки Земли на достойном уровне и перестану быть обузой, сразу же начну мотаться с вами на боевые — хочу, чтобы у вас появились основания доверять мне в любой ситуации!
— До боевых в твоей программе будет море учебно-боевых. Типа охоты в мире динозавров… — сообщил я. — И не когда-нибудь, а в ближайшие дни.
— Угу… — подтверждающе мурлыкнула матушка, притянула шеллемку к себе, растрепала ей волосы, на пару мгновений расфокусировала взгляд, а затем уставилась мне в глаза: — Кстати, о боевых: сегодня в два тридцать ночи мне понадобится ваша помощь.
— Будем в два пятнадцать в вашей гостиной… — пообещал
