Книга Операция «Моджахед» - Лев Пучков

Во двор усадьбы Абу мы вломились с ходу, протаранив ворота бампером «таблетки». Кубарем вывалились наружу, ощетинились стволами, на ходу разбираясь в боевой порядок...

В усадьбе было пусто. Двери сарая — настежь, раскрытые пустые ящики посреди соломы...

— Бее-еее! — издевательски осклабилась из глубины сарая коза.

Из дома вышел какой-то совсем древний дед, развел руками, что-то сказал по-азербайджански.

— Все уехали, — перевела Лиза. — В четыре утра. Дома никого нет, можете проверить.

Проверять не стали, прыгнули на «таблетку» и помчались к Азизбековскому кругу.

Азизбековский круг — северо-восточная оконечность Баку. Отсюда идет трасса к аэропорту Бина. Любой кортеж, который следует из аэропорта, едет по этой трассе — других тут просто нет. А еще где-то возле Азизбековского круга трудится бригада товарища Абу. Вроде как трассу латают. Причем, как следует из доклада Алиева, довольно квалифицированно...

По дороге Иванов созвонился с Алиевым. Ничего говорить не стал, просто потребовал дать ему номер Гулиева. Судя по всему, Алиев начал отпираться, номер давать не пожелал и пытался выяснить, что стряслось.

— Ну, это уже не с тобой, — злобно буркнул Иванов и набрал другой номер.

Этот номер был Витин, и общался с ним Иванов от силы минуту — наш куратор отличается невероятным умом и сообразительностью, как та сказочная птица-говорун.

Иванов истребовал у Вити номер Гулиева, записал, на вопросы ответил, что это — не по телефону, и попросил узнать время прибытия самолета первой леди. Витя что-то ответил невпопад, Иванов, отбросив в сторону всякий пиетет, заорал:

— Какой, на хрен, секрет?! Мы об этом на «Рамблере» прочитали!

Затем, послушав несколько секунд, сбавил тон и доложил:

— Пока ничего... Но мне кажется, что все очень плохо. Я вас прошу, кровь из носу — узнайте время!

Иванов отключился и посмотрел на часы: Витя, судя по всему, обещал не подвести.

Гулиеву пока звонить не стали. Иванов сказал, что, прежде чем поднимать шум, нужно убедиться в состоятельности нашей версии. А то ведь этак недолго в такую историю угодить, что всю жизнь потом не отмоешься. Лиза высказала предположение: сейчас без десяти десять, большие люди только завтракать садятся, прилетит не раньше полудня...

На кругу дежурили два полицейских «Форда», но движение присутствовало в полном объеме. Уже лучше: трассу закрывают минут за десять-пятнадцать до подхода кортежа, так что время у нас еще есть.

Прокатились по кругу, мельком глянули на убегавшую вниз трассу — все нормально, публика ездит, как ни в чем не бывало. Метрах в ста от выезда на трассу свернули в кусты, встали. Вооружились биноклями, тихонько продрались через кусты, присели на опушке, стали наблюдать...

Дорога здесь ровная, как стрела, идет с приличным уклоном вниз — круг стоит на холме, и просматривается практически до самого горизонта. Это плюс. Кортеж мы заметим еще на дальних подступах, есть время для маневра.

В двухстах метрах ниже круга, по левую сторону дороги, стояли три асфальтоукладчика. На укладчиках сидели товарищи в рыжих спецовках, чего-то выжидали... Чуть ниже — строительный вагончик, рядом несколько человек в таких же спецовках...

Это минус. Даже гений не ответит, на фига одной бригаде сразу три укладчика? А если их разом выкатить на трассу...

— Серый, дай бинокль, — попросил Вася.

Я безропотно отдал своего «бельгийца» — лучше Васи никто не может оценить обстановку, это аксиома.

Запиликал мобильник Иванова. Полковник коротко переговорил — на проводе был Витя, отключился и втянул голову в плечи.

— Самолет сел в десять ноль-ноль, — сипло пробормотал полковник, глядя на часы — стрелки показывали десять ноль пять. — Гхм-кхм... Вася?

— Справа свежая траншея, — принялся бойко докладывать Вася, глядя в мой бинокль. — Длинная. От обочины — семь метров, но не под кабель, шире. Никого нет. Машины через ту траншею не перескочат, сто пудов. Значит — минус свобода маневра. За вагончиком, в тридцати метрах от дороги... так... семь, восемь, девять... двенадцать замаскированных позиций...

— Вася, ты ничего не путаешь?! — ужаснулся Иванов. — Ты...

— Почему их с дороги не видно? — догадался Вася. — Замаскированных, я же сказал. Масксети, кусты — хорошо оборудовались. Так... Позиции с разносом в восемь-десять метров, итого до крайней — триста. Далековато... Дальше: за последней позицией на тридцатиметровой отметке, метров пятьдесят вглубь — дальше от дороги, и правее — еще пять позиций. Это, судя по всему, для пулеметчиков.

— А ты говорил, там, в сарае, мины были? — вспомнил Глебыч.

— Были, — кивнул Вася.

— А когда мы приехали — не было, — Глебыч шумно вздохнул. — Я ничего такого не утверждаю... Но, очень может быть, они чуть ниже заминировали трассу. Головная тачка упрется в укладчики, последнюю рванут, слева — траншея, справа — стрелки... Знакомый почерк, верно?

— А еще в сарае были три снайперки, — Вася отдал мне бинокль и виновато шмыгнул носом. — Ни одной снайперской позиции я не заметил. Или их нет... Или так хорошо спрятались, что я их не видел...

— Семь минут, — флегматично заметил Петрушин.

— В смысле? — не понял Иванов.

— Если пулеметы сразу не выключим, нас хватит от силы на семь минут боя. Это при самом лучшем раскладе...

— Понял, — кивнул Иванов. — Спасибо, утешил.

Но, может быть, все еще образуется. Сейчас попробуем созвониться...

— Они не будут их убивать, — подал вдруг голос Рашид. — Они их возьмут в плен.

— С таким вооружением и такими силами это вполне реально, — поддакнула Лиза. — Это же не суперохраняемый президентский кортеж...

— Всем молчать, — Иванов достал мобильник и, глядя в блокнот, набрал номер.

— Салам, Гулиев... Да, Иванов... Слушай, давай это опустим. Слушай меня внимательно: у Азизбековского круга на кортеж нашей первой леди будет совершено покушение... Да ты слушай меня, потом будешь говорить! Я не знаю, кому ты будешь звонить — тебе виднее, но надо предупредить, чтобы они сюда не ехали... Да в порядке я, в порядке... Отвечаю чем хочешь...

— Движение, — тихо сказал Вася.

Когда военный говорит «движение», он имеет в виду, что в секторе наблюдения что-то движется. Сейчас было наоборот. Трасса вдруг опустела — ни единой машины. Видимо, полицейские «Форды», которых мы отсюда не видели, перекрыли трассу...

— Мне некогда тебя убеждать, Гулиев! — голос Иванова звенел от бешенства. — То, что я тебе скажу, — это не бред, это просто данные обстановки. Здесь сидит взвод до зубов вооруженных террористов... Да какие, на хер, шутки, родной мой! Трассу уже перекрыли — значит, скоро пойдет кортеж. Я не знаю, что ты будешь делать, звони, по рации кричи — но сделай что-нибудь, родной мой, я тебя умоляю! Давай... Что?! Каких оперов!? Ты е...нулся, родной мой?! Гони сюда батальон национальной гвардии на вертушках! И бегом, бегом... Да, на всякий случай — прощай. Мои специалисты сказали, что нас хватит всего лишь на семь минут боя. Так что, у тебя не так уж много времени. Все, отключаюсь. Нам работать надо...