Книга Сердце древа Филлим - Вероника Ева

— Не все, — спокойно качнул головой Мор, кивнув головой куда-то за плечо Катусу. — Оглянись.

Рейна выглянула из-за фигур своих родителей и ахнула. За спиной у Катуса стояла не одна, а десятки безликих душ, которые он когда-то погубил. Спириту хватило сил на то, чтобы призвать сюда лишь одну, а Мор поднял со дна сразу всех драконов катаклизмов, что погибли когда-то давно из-за безумного плана Катуса.

Катус желал справедливости, возмездия. Именно его он и получил сегодня.

Неспокойные души окружили его, протянули к нему свои зеленоватые призрачные руки. Повсюду слышался их взволнованный шепот, вой, но слова мог разобрать только Катус — они предназначались ему. И с каждым новым словом его лицо становилось все бесцветнее.

Все вокруг пришло в движение. К прилетевшим на подмогу родителям присоединились другие драконы, стражи, ведающие. Их привел Фектус, сплотив разобщенную толпу для последнего рывка. Катус продолжал обороняться, но уже далеко не так же уверенно — души бывших сородичей путали его мыли, мешали сосредоточиться, сыпали обвинения.

Рейна продолжала прижимать к себе Спирита и яйцо, будто могла укрыть их собой от пролетающей тут и там магии.

Последняя битва продлилась недолго. Драконы ветра, объединившись, лишили Катуса защиты последних яиц катаклизмов. Души окружили его, не давали свободно дышать. Те, ради кого он все это затеял, обернулись против него самого.

Последний удар нанес Мор вонзив меч, которым Спирит поразил Нидхёгга, в грудь последнему дракону катаклизмов.

Рейна наблюдала за всем этим со стороны, больше не испытывая никаких эмоций. Ей было все равно, чем закончится битва, что станет с долиной, продолжит ли Турум управлять ей после всего, что сделал? Ведь какое ей дело до всего этого, когда на ее коленях лежал дракон, благодаря которому она до сих продолжала дышать? Благодаря которому она так многому научилась, ради которого изменилась, рискнула всем. Если бы не этот дракон, битва могла бы закончится совсем иначе, а никому не было до них никакого дела.

Ей было все равно. Ведь его грудь больше не вздымалась — он не дышал. Она искала ладонями его сердцебиение — но сердце больше не билось.

Прошло три года.

Закончив академию, Рейна не стала перебираться жить в мир людей, как всегда хотела. Ее сын пока не очень хорошо контролировал свои способности. И, хоть они и не были опасны по сравнению с силами других детенышей катаклизма, было решено, что пока им лучше остаться в долине — в домике на утесе над водопадами, который они закончили строить пару лет назад.

Все наладилось. Турума свергли и поста Верховного и отправили за решетку, вместе с другими Высшими, которые злоупотребляли своими силами вместе с ним. Верховной стала Унда, а Бел ее советником. Мор настоял на том, чтобы шепот древних отныне слушали сразу несколько ведающих с разных сторон — как со стороны драконов жизни, так и со стороны драконов смерти. Больше никакой лжи, все прозрачно и честно.

— Отиум, не играй рядом с обрывом! — Крикнула темноволосому малышу Рейна, выходя из дома на влажную от недавно прошедшего дождя, поляну. Она сама совсем недавно тренировала сына, помогая ему понять, как остановить дождь, если он вдруг пошел. Не смотря на его возраст, у него уже отлично получалось. Еще бы, ведь он был точной копией отца. С такими же яркими янтарными глазами.

Закон о контроле браков отменили. Часть родителей вылупившихся детенышей катаклизмов удалось отыскать. Но некоторых пришлось пристраивать в чужие неравнодушные семьи. Все они были вынуждены жить здесь, в долине. Пока малыши не подрастут и не научатся контролировать свои способности, их было опасно выпускать в мир людей.

По началу многие побаивались их, еще помня события прошлого. И пришлось провести очень много собраний, чтобы убедить драконов в том, что эти дети тоже заслуживают любви. А предвзятое отношение могло привести только к новой катастрофе, которую Унда поклялась не допустить. Здесь здорово помогли ведающие, которые дословно передали всем жителям долины слова древней, которые когда-то она донесло и до Рейны.

— Эй, Рей, кажется, придется лететь к людям за едой на вынос. Я спалил ужин. — Крикнул ей из окна кухни Аурим, высунув наружу свою виноватую веснушчатую морду. Не исключено, что он испортил ужин нарочно. Он уже давно жаловался на то, что тысячу лет не ел фастфуда. Сейчас, весной, его присутствие на земле было бессмысленным.

— Тогда поспеши. — Закатила глаза Рейна, отлавливая на бегу разыгравшегося Отиума. Вот уж кому точно было наплевать на ужин. Ему было гораздо интереснее играть в догонялки с Уром, из которого вышла отличная нянька.

Рейна бывала в мире людей гораздо чаще Аурима. Зов все чаще вел ее к дождевым облакам.

Как предвещала древняя, люди и правда бросили все силы, чтобы впредь защитить себя от внезапных землетрясений. Они отстроили разрушенные города заново, сделав их гораздо устойчивее к подземным толчкам. Она слышала, что новые открытия подтолкнули ученых на мысль построить такие же дома где-нибудь на Марсе. Интересно, если у них получится, ей придется летать и туда, чтобы вызвать дождь? Кто знает. Жизнь так переменчива.

Аурим вот осуществил свою дурацкую идею и открыл в долине редакцию собственной новостной газеты. Газета, кстати, пользовалась огромным спросом. Рейна всегда думала, что он сделал это, чтобы помочь себе выкинуть из головы Ирис, с которой полностью прекратил общение после событий трехгодичной давности. А недавно он, наконец, влюбился снова. В юную студентку первого курса академии. По иронии судьбы, она тоже оказалась жнецом. И теперь Рейна не переставала подкалывать его по этому поводу.

Что же касаемо Ирис — то Рейна простила ей предстательство. Но былой дружбы между ними быть уже не могло. Они иногда виделись в долине. Ведь Ирис стала преподавателем в академии, студенты ее просто обожали.

Отиум наотрез отказывался сидеть у нее на руках. Он протестующе размахивал своими пухлыми ручками, и Рейне пришлось сдаться, снова выпуская его на волю, к готовому нести свою службу Уру.

В этот момент родные руки обняли ее со спины и привычно опустились на уже немного округлившийся живот. Он всегда подкрадывался так незаметно. Ей никогда к этому не привыкнуть.

— Нам обязательно нужно придумать какое-то слово, с которым ты будешь обозначать свое присутствие. А иначе однажды я точно умру от неожиданности. — Улыбнулась Рейна, накрыв ладонями его руки. Она почувствовала,