побить их, пока они все не телепортировались. Не позволим им прилипнуть к «Кошмарному».
Дверь паровоза я запер, но мобы могли подняться по передней решётке и влезть в кабину через разбитое окно. Одного я ударил кулаком по голове, когда он тыкался в дверь. Он рыкнул и опрокинулся на спину. Он был мёртв ещё до того, как ударился о землю. «Вот и хрен тебе», – подумал я. Мой обновлённый Мощный удар напрочь стёр ещё троих с лица земли.
К Кате вернулся облик невероятной шипастой Халкини. Размер она взяла себе самый большой, на какой только могла осмелиться и при этом проходить – с трудом – в большинство дверей. Пончик запрыгнула на спину Монго.
Я размял шею и зарядил в рукавицу Жахнем, бро. Рукавица зашипела, наполнившись энергией.
– Готовы, ребята? За работу!
Пончик выпустила в мёртвого Бабабабуина Второй шанс. По каким-то не поддающимся объяснению причинам эта тварь носила на голове цилиндр. И вот зомби-создание с рёвом вернулось к жизни принялось рвать на куски недавних собратьев, которые пытались залезть на борт «Кошмарного».
Кажется, ни один из них в паровоз не попал, все шныряли снаружи. Несколько штук свалились вниз, на рельсы, и растворились в темноте.
На вершине лестницы последний оставшийся Монго-На-Час прыгнул на визжащего моба. Пончик засветилась, приняв Зелье маны, и выпустила три лазерных луча в кучку мобов, столпившихся в конце платформы. Все они с воплями опрокинулись навзничь. Показатели их здоровья упали, но только на треть. Когда Пончик делила силу Магической ракеты на три или больше лучей, их действенность ослабевала.
Я отпустил рукавицу и сформировал хиестру. Я ещё не использовал её на этом этаже, так как схватки в поездах предполагают близкое расстояние между противниками. Я вызвал себе в руку пару Бьющих шаров и зарядил ими свою изогнутую метательную машину. Развернулся, и металлический шар, словно ракета, устремился вдоль длинной платформы и ударил одного из приходящих в себя Бабабабуинов в шею. Послышался явственный треск.
– У, блин.
Я-то целился между глаз.
Моё оружие представляло собой всего лишь набор шаров, сделанных из металлолома дварфовского робота, но я провёл немало времени у инженерного стола и изготовил несколько сотен таких. Они были разных размеров, но в итоге я остановился на размере бейсбольного мяча[84]. Система автоматически назвала их Бьющим шарами, но относилось это название только к тем из них, которые я сделал в названном размере. Я подумывал также о некоторых модификациях, в частности, о шарах с шипами, но пока не имел случая реализовать эти замыслы.
Монго с Пончиком на спине прыгнул на мостик к паровой машине и врезался в ещё одного моба. Пончик зашипела, спрыгнула с динозавра, опустилась на платформу, оттолкнулась и приземлилась на моём плече. Катя тем временем заключила в медвежьи объятия другого бабуина, который ринулся на неё. Её глаза были плотно зажмурены. Я видел, что она охвачена ужасом, но как-никак боролась изо всех сил.
Монстры эти обладали исключительной силой, двигались быстро, при этом их скорость не была характеристикой каких-то отдельных движений. Этот бафф – или дебаф, смотря с какой позиции его оценивать – действовал аналогично фенциклидину[85]. Я помедлил, чтобы увидеть в подробностях, как Катя расправится со своим противником. На миг показалось, что моб сумеет преодолеть её хватку. Но корпус Кати дёрнулся в сторону, изогнулся под неестественным углом и увлёк Бабабабуина с собой. Его тело издало треск и перестало шевелиться. Пропитанная кровью бейсболка свалилась с его головы. С удовлетворением я переключился на другой конец платформы, где поднимались с земли два оставшихся в живых оглушённых моба. Я швырнул в них два Бьющих шара и убил обоих.
Через минуту битва была окончена. Монго присоединился к нам и издал торжествующий пронзительный крик.
– Я думаю, тебе стоит потренироваться в верховом бое, – сказал я Пончику.
Если бы она была всадником человеческих габаритов, то стукнулась бы макушкой о потолок, когда Монго запрыгнул на паровоз сверху.
Катя смотрела на свои окровавленные ладони и тяжело дышала. Её лицо приняло необычное выражение, которое я не мог истолковать.
– Вы в порядке? – поинтересовался я у неё.
– Он сильно ударил меня, – призналась она. – То есть со страшной силой, я хочу сказать. Но, думаю, я сообразила, каким образом могу передвигать металлические части внутри моего тела. Пока я делаю это слишком медленно, хотя, кажется, сделала ему больнее, чем он мне. Я думаю… Я думаю, я смогу сделать мобильные шипы, чтобы монстры накалывались на них, когда протянут ко мне руки. Когда я стараюсь управляться с металлом во мне быстро, у меня возникает чувство, что я сама себе ломаю кости. Трудно выразить словами.
– Они ещё остались в центральной зоне, – проинформировала нас Пончик.
Я трусцой побежал к дальнему концу, где лежала мёртвая троица, чтобы присоединить трупы к добыче. Пока ни у одного из убитых монстров не находилось ничего ценного, кроме горстки золотых монет.
– Они продолжают подтягиваться. Некоторые и на путях. На пути «Кошмарного» – тоже. Не знаю, куда они намерены податься.
– Давайте выбираться отсюда, – предложил я, закончив возню с телами. Я забрал их кепки, но не майки, которые стащил с них физически. Разумеется, несколько тел я тоже оприходовал. – Что-то подсказывает мне, что в будущем нам ещё встретятся мобы такого типа.
– Вот и ещё один, – сказал я, когда мы уже трюхали по рельсам. – Далёконько он забрался.
В следующую секунду метельник паровоза с едва слышным стуком столкнул лежавшего на рельсах Бабабабуина вбок, и тот оказался зажат между поездом и стеной туннеля, как лист бумаги в измельчителе.
Как я и предполагал, в моём устройстве приёма сообщений скопилась гора известий о встречах обходчиков с мобами в белой горячке. И у всех вторая стадия. Неизвестно по какой причине, как только им делалось плохо, вокзалы утрачивали статус зон безопасности.
Сведений от Элли и Имани пока не поступало. Баутиста должен был вот-вот прибыть на станцию четыреста тридцать три, последнюю пересадочную. Она называлась «Станция Терминус».
Теперь, когда мне была лучше знакома система управления паровозом, мы доехали до ближайшей станции пересадки меньше чем за двадцать минут. Кате пришлось удалить всю свою дополнительную массу, чтобы поместиться в кабине. В последнюю очередь мы разместили Монго. У меня имелся ключ от непосредственно следовавшего за паровозом пассажирского вагона, но этот вагон был заполнен слизью каких-то неизвестных мобов, которые погибли при взрыве поезда. Поэтому мы сочли за благо тесниться в кабине.
Зачинщица оставалась в котле и вообще не показывалась наружу. Я решил, что это к лучшему.
