Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
— Какая борьба? В чем она выражалась?
— Максаков пытался свести свою дочь Александру с Коэном. Но оказалось, что Коэн увлечен не дочерью Максакова, а его женой Мариной!
— Откуда ты знаешь?!
— Не перебивай. И Марина неравнодушна к иностранцу. А такой проницательный в бизнесе олигарх Максаков, оказывается, абсолютно слеп в делах житейских, он не замечает этого, потому что сам увлечен молоденькой девушкой, работающей в «Березке». А Марина сейчас в Лондоне с Коэном, Денис ее там выследил по моей просьбе.
— Как Денис?! Ты хочешь сказать, что Денис тоже в Лондоне?! — совсем уже изумился Гордеев.
— Конечно, а где же ему еще быть? Я сам его туда отправил, следить за Мариной Максаковой.
— Ну и ну… Ладно. Теперь мне все понятно. Но я не понимаю, откуда ты знаешь, что у Максакова был роман с Катей Столбовой? Откуда?!
— От верблюда.
— Цыганков тебе бы этого ни за что не сказал.
— Он и не сказал. Но зато я расколол начальника службы безопасности Максакова — Петра Кирина. Он был одним из подозреваемых в убийстве Максакова. У него имелся свой мотив, он влюблен в Марину…
— А я не знал, что был еще один подозреваемый кроме Столбова.
— Тебе и не положено знать. Кульминацией истории стала смерть Максакова. Он занимался любовью с Катей в подсобном помещении. Катя отлучилась, а Максаков приходил в себя, сказывался возраст. Никого постороннего там не было, это нам известно…
— Еще бы, там хранились одеяла, подушки и прочее.
— Вот именно. Когда, разыскивая сестру, туда ворвался, на свою беду, вечно ревнивый Кирилл, он первым и увидел бездыханное тело. Максаков был окончательно и безнадежно мертв. Кто-то, предположительно Дубовик, ударил его ножом в сонную артерию. Ножом вскользь нами упомянутого Кирилла Столбова, который он украл в его комнате. Ревнивец Столбов разыскивал Катю, а напоролся на труп ее любовника и умудрился запачкаться кровью. Хотя слово «умудрился» и предполагает некоторую неловкость парня, что вполне соответствует действительности, на самом же деле запачкаться было немудрено. Спроси меня почему?
— Почему? — автоматически повторил Гордеев.
— Потому что, как ты сам заметил, кровь била фонтаном. Теперь мы знаем, что капли крови на одежде Кирилла появились не при ударе ножом и не при соприкосновении с телом. Смешно предполагать, что Кирилл хотел помочь потерпевшему…
— И это мы сейчас знаем, что Максаков умер мгновенно! — сообразил Гордеев. — А Столбов же, увидев его окровавленного, видимо, испугался, что его ранила Катя. Я уверен, что, если его расшевелить хорошенько, он и сам это скажет, если только сообщить, что настоящий убийца изобличен. Правильно?
— Очень может быть.
— Тогда, Александр Борисович, говори прямо, к чему ты клонишь, если ты уже сам так уверовал в невиновность Столбова!
— К тому, что Максаков мертвый не очень хорошо выглядит в глазах западных бизнесменов — за ним (то есть за его компанией!) скандал, адюльтер, убийство и все такое. В таком случае «Бритиш ойл» снова поворачивается лицом к Герману Дубовику.
— Я понял! — подхватил Гордеев. — Это все — согласно логике Дубовика. Но они не знают, что на принятие такого решения англичанам нужно благословение правительства. И Коэн улепетывает обратно на туманный Альбион. Конец мерлезонского балета. Чего мы теперь ждем, Александр Борисович?
— Грязнова.
Грязнов появился как по заказу и шлепнул папкой об стол.
— Господа юристы, ваш Дубовик — рецидивист и в недавнем прошлом — вор в законе по кличке Бова. В начале девяностых, после освобождения из колонии, он очень умело и грамотно создал себе новую биографию. Сделал пластическую операцию, изменил внешность. Сменил фамилию Дубинин, стал Дубовиком. Купил себе диплом института имени Губкина. «Сделал» докторскую диссертацию. В общем, вполне благополучным гражданином заделался. Деньги общака, которые он контролировал, Бова вложил в нефтегазовый бизнес. И разбогател уже непомерно, став респектабельным джентльменом и прямым конкурентом Максакова.
— Неужели все так просто? — не поверил Гордеев. — Это что же выходит? Любой, у кого куча денег и еще больше амбиций, может стать нефтяным магнатом?!
— Не любой, — заметил Вячеслав Иванович. — Наш Бова — человек весьма незаурядный. Мы его последние лет десять безнадежно ищем. Да только все не там и все не того человека. Да что мы! Американцы внесли его в список ста наиболее опасных преступников и запретили, разумеется, пересекать их долбаную границу. Так он и не пересекал. Бова не пересекал. Но как вы думаете, сколько раз за последние пять лет в Штаты летал господин Дубовик?
— Тридцать семь, — равнодушно сообщил Турецкий.
— Сколько?! — обалдел Гордеев.
— Ты откуда знаешь? — удивился начальник МУРа.
— Я же занимался этим делом с самого начала, — напомнил Турецкий. — И изучал биографии всех, кто был в «Березке» в ночь убийства. Разговаривал кое с кем из них.
— Ну и как тебе тогда показался Дубовик?
— Вполне респектабельный господин, чего уж скрывать. Очечки в тонкой оправе, безукоризненный русский язык, манеры…
— То-то и оно, — вздохнул Грязнов. — Между прочим, Дубинин-Дубовик, еще будучи семнадцатилетним юношей, успел совершить два убийства, за которые и отсидел срок в лагере. При этом его mоdus ореrаndi, то есть способ убийства — механизм нанесения ударов ножом в сонную артерию, — был тот же самый, что и в случае с Максаковым. Имеются свидетельские показания пятнадцатилетней давности о том, что с холодным оружием — с ножами — он виртуозно управлялся, кидал с десяти метров точно в цель. То, правда, давно было, но что-то мне подсказывает, что навыков своих он не утратил.
И еще я сильно подозреваю, что именно такой человек мог быть духовным отцом группы, известной нашему прогрессивному обществу как «двенадцать апостолов». А Константин Дмитриевич все пытается из наших ментовских генералов кого-нибудь на эту почетную должность натянуть. Да у них кишка тонка! Ну а уж Хомяком этот Дубовик точно командовал, можно не сомневаться.
— Надо его брать, и немедленно, — сказал Турецкий. — Сейчас я позвоню Меркулову…
— Не-мед-лен-но, — перекривил его Грязнов. — Раньше надо было извилинами шевелить. Бова, он же Дубинин, он же Дубовик, вылетел в Англию неделю назад вместе со своей дамой сердца. А уж где он сейчас, одному богу известно… Даму, кстати, зовут Евгенией, она твоя, Юрий, недавняя подружка и твоя же, Александр, недавняя соседка. Так что однозначно — это Дубовик пытался тебя из игры выключить.
Турецкий невозмутимо пожал плечами.
— Что?! — завопил адвокат, схватившись за виски.
— То самое. Сделала она нашего турка по полной программе. Ты, Саня, помнится, говорил, что помогал барышне на своей «Ниве» вещи перевозить, верно? А потом твоя машина сломалась, так?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
