с ней справляться, ведь так?
— Да.
— Замечательно. Скажите, вы хорошо запомнили всё, о чем мы говорили с вами за время наших встреч?
Ася кивнула. У нее действительно сохранился в памяти каждый их разговор. Они беседовали обо всем на свете: о семейных проблемах, детях, карьере, о возможности любого человека выбрать то, что ему наиболее соответствует. А еще Макс рассказывал ей о людях, прошедших войну, об особенностях их психологии и невозможности полностью адаптироваться в среде обывателей.
Всякий раз он ухитрялся сделать так, что ответы на заданные им вопросы искала и находила сама Ася. Макс заставлял ее думать, размышлять, сопоставлять и анализировать факты, и это занятие постепенно увлекаю ее, давало возможность успокоиться, почувствовать себя уверенной и удовлетворенной, перестать тосковать по несбыточным мечтам.
— Вы выглядите сосредоточенной, но не подавленной, — он слегка наклонил голову, точно пытаясь рассмотреть Асю под определенным ракурсом, — это хороший знак. Вы подсчитали, сколько раз за время лечения смотрелись в зеркало? Помните, я просил вас.
— Да. Сорок семь.
— Умница. Не показалось ли вам, что ваше отражение как-то меняется?
— Нет, — Ася улыбнулась, — но я честно учитывала каждый подход к трюмо.
— Совсем никаких изменений? Ни малейших нюансов? — Макс недоверчиво округлил глаза. — Этого не может быть.
— Ну… разве что… — Ася замялась, поправила выбившуюся из прически прядь. — Разве только взгляд стал немного другой.
— Какой?
— Не знаю, — она покачала головой, — трудно определить.
— Я помогу, — спокойно произнес Макс, — из ваших глаз ушло сияние, то самое, что свойственно влюбленным женщинам. Но от этого они не стали менее красивыми. В них появилась мудрость, даже зрелость, если хотите, а это украшает ничуть не меньше, поверьте мужчине.
— Верю.
— Вот и отлично. Что ж, все вопросы выяснены, можно прощаться. Позвольте-ка. — Макс бережно поднял Асину кисть и прикоснулся к ней губами. — Скажу честно, никогда у меня не было столь очаровательной пациентки. Я искренне хочу, чтобы никогда больше жизнь не преподносила вам ни жестоких искушений, ни жестоких ударов. Пусть всё течет плавно и гармонично, как и должно быть.
— Спасибо, Максим, — Ася слегка сжала его пальцы, — я очень благодарна. Это не слова.
— Знаю. Сергею передавайте привет, я постараюсь с ним связаться. Рад был отдать ему старый долг.
— Кажется, теперь мы ваши должники, — усмехнулась Ася, вставая.
— Не будем считаться, — Макс махнул рукой, — появится желание — черкните пару строк из Марселя. Чудесный город, я там бывал, и не раз.
— Я обязательно напишу. — Она пошла к дверям. Секретарша в приемной приветливо заулыбалась.
— До свидания, — попрощалась с ней Ася.
— Всего доброго, — ответила девушка, — удачи вам.
На улице светило солнце. Зима закончилась в считанные дни, и всё, что было связано с ней, исчезло без следа: растаял последний снег, высохли мокрые тротуары, перестали дуть ледяные ветры. В воздухе неудержимо и сладко пахло весной, ароматом набухших почек, звонкими ручейками, ожиданием теплых грозовых ливней.
У подъезда Асиного дома стояло желтое такси с черными шашечками. Толстый, усатый, стриженный ежиком таксист выгружал из багажника здоровенную сумку и чемодан на колесах. Чуть подальше, на тротуаре стоял другой чемодан, а рядом с ним высокая худощавая дама с короткими, выкрашенными в пепельный цвет волосами.
Ася остановилась, не веря своим глазам. Дама обернулась, ее тонкие губы сложились в суховатую улыбку.
— Привет, невестушка!
— Валентина Антоновна! Вот это сюрприз. — Ася всплеснула руками. — Мы ждали вас через день, Сергей специально взял отгул, чтобы встретить поезд.
— Боже, сколько мороки, — свекровь слегка качнула аккуратной, волосок к волоску, прической, — отгулы, прогулы. Поменяла билет, и дело с концом. Зато хоть повидаю вас по-человечески, а то что за общение на чемоданах да на нервах. — Она решительно ухватила за ручку свой неподъемный багаж.
— Стойте, я помогу. — Ася быстро подошла, перевернула чемодан вниз колесиками и покатила к подъезду. — Вы пока тут подождите.
Она втолкнула чемодан в парадное, затем в лифт, довезла до своего этажа и, оставив возле квартиры, вернулась обратно.
Свекровь послушно ждала возле оставшихся вещей.
Машина уехала.
— Давайте. — Ася протянула руку к одному из чемоданов.
— Да погоди ты, — Валентина Антоновна недовольно поморщилась, — такую тяжесть нужно вдвоем. Дай хоть гляну на тебя, а потом вместе повезем. — Она впилась пристальным взглядом в Асино лицо. Той сразу сделалось неуютно, будто холодноватые серые глаза свекрови просвечивали ее насквозь, обнажая самые потаенные мысли.
— Выглядишь неплохо, — вынесла вердикт Валентина Антоновна. — Поправиться бы только не мешало, а то на вид будто школьница.
У Аси болезненно кольнуло сердце — она отчетливо вспомнила, как при первой встрече с Алексеем тот тоже принял се за школьницу, старшеклассницу. А ее зачем-то потянуло рассказать ему о своем семейном положении.
«Нельзя, — строго приказала Ася самой себе. — Категорически воспрещается».
Теперь ей удавалось легко справляться с собой. Боль тут же стихла, крамольные мысли исчезли. Ася постаралась улыбнуться как можно шире и беззаботнее.
— Вот поедем в Марсель, там и отъемся. Неизвестно, получится ли что-нибудь с работой, так что, скорее всего, буду сидеть дома и готовить для Сережи.
— Ну-ну, — свекровь кивнула, — готовь.
В ее тоне Ася уловила тщательно скрытую иронию и неприязнь.
«Наплевать, — равнодушно подумала она про себя. — Тоже мне, приехала разбор полетов проводить. Очень тебя испугались».
Ей уже было очевидно, что свекровь прибыла в Москву раньше обещанного срока неспроста — видимо, Сергей в телефонном разговоре намекнул матери на возникшие у них в семье проблемы.
— Ну, мы идем? — спокойно поинтересовалась Ася.
— Идем. — Валентина Антоновна неумело поволокла чемодан, вставший вместо двух колес лишь на одно. Ася решила не вмешиваться и занялась сумкой.
На звонок вышла Нинюся. При виде Валентины Антоновны лицо ее искривилось, щеки смешно надулись. Она коротко и сухо поздоровалась и скрылась в кухне.
— Душно-то как у вас, — не обращая внимания на столь холодный прием, проговорила свекровь, — вы что, не проветриваете?
— Проветриваем, просто батареи все еще не отключили.
— Надо сделать регуляторы. — тоном, не терпящим возражения, произнесла Валентина Антоновна — Ну, где же мой внук?
Степка давно стоял на пороге гостиной, притулившись боком к дверному косяку, и смотрел на прибившую бабушку без особого восторга, зато с настороженностью.
— Степа, — строго проговорила Ася, — иди-ка поздоровайся.
Он небрежно, вразвалку, сделал пару шагов по коридору.
— Здравствуй, дорогой. — Валентина Антоновна нагнулась и осторожно прикоснулась губами к его лбу — Почему у него такой вид?
— Какой? — удивилась Ася.
— Весь расхристанный, рубашка из штанов вылезла, ходит без тапочек, в одних носках.
— Он привык без тапочек. А рубашка, играл, наверное, возился.
— В таком возрасте нужно уже уметь за собой следить. — Свекровь строго поджала губы и
