за поля, когда неумелым свинопасам наконец удалось уговорить своих подопечных вернуться в хлев, а лошади и их сбруя были вычищены к удовольствию Цзяна. Вернулась Бекка. Робин надеялась, что та готова объявить об ужине. Она чувствовала себя так, будто неделю ничего не ела.
— Благодарю вас за вашу службу, — сказала улыбающаяся Бекка, сложив руки вместе и поклонившись, как и делала раньше. — А теперь, пожалуйста, следуйте за мной в храм!
Бекка вела их назад мимо столовой, прачечной и библиотеки, затем — через центральный двор, где в лучах заходящего солнца фонтан Утонувшего пророка переливался красным и оранжевым цветами. Огненная группа последовала за Беккой вверх по мраморным ступеням и через открытые в этот раз двери.
Внутри храм был таким же впечатляющим, как и снаружи. Стены были выкрашены в приглушенный золотой цвет, с множеством изображений существ алого цвета — фениксов, драконов, лошадей, петухов и тигров, которых с трудом можно было вообразить играющими и резвящимися вместе. Сложно было представить менее подходящих товарищей по играм. Пол был выложен блестящим черным мрамором, а покрытые черным, судя по всему, лаком скамейки с красными подушками были расположены вокруг центральной приподнятой над полом пятиугольной сцены.
Взгляд Робин, естественно, устремился вверх, к высокому потолку. По середине высоких стен пространство начинало сужаться, потому что по всему периметру храма тянулся балкон, на котором были равномерно расположены едва освещенные арочные ниши, напомнившие Робин ложи в театре. С потолка на прихожан смотрели пять нарисованных пророков — каждый в соответствующей ему одежде оранжевого, алого, синего, желтого и белого цветов.
Стоя на возвышении, их ждала женщина в длинном оранжевом одеянии, расшитом янтарными бусинами. Ее глаза были почти скрыты черными, ниже талии волосами, отчетливо был виден только длинный заостренный нос. Подойдя ближе, Робин увидела, что один из очень темных, узких глаз женщины посажен заметно выше другого, и от этого ее взгляд смотрелся косым и странным, и по телу Робин пробежала дрожь, причина появления которой была ей самой не понятна. Казалось, подобные чувства она бы испытала, если бы увидела в глубине каменного пруда бледное и мерзкое наблюдающее за ней существо.
— Ни-хао, — сказала она глубоким голосом. — Добро пожаловать.
Молча она сделала жест в сторону Бекки, и та ушла, тихо прикрыв за собой двери храма.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказала женщина Огненной группе, указывая на скамейки прямо перед собой. Когда все неофиты заняли свои места, она сказала: — Меня зовут Мазу Уэйс, но члены церкви называют меня Мамой Мазу. Моего мужа зовут Джонатан Уэйс... — Мэрион Хаксли тихонько вздохнула, — он основатель Всемирной гуманитарной церкви. Вы уже успели принять участие в Служении для нас, за что я благодарю вас.
Мазу сложила руки вместе, словно молясь, и поклонилась таким же образом, как это делала недавно Бекка. Взгляд криво посаженных, затененных глаз перебегал с лица на лицо.
— Я собираюсь познакомить вас с одной из техник медитации, которую мы используем здесь для укрепления истинного «я», потому что мы не можем бороться со злом мира, пока не научимся контролировать свое ложное «я», которое может быть таким же разрушительным, как и все, с чем мы можем столкнуться снаружи.
Мазу начала расхаживать перед ними, ее мантия развевалась позади нее, сверкая в свете висящих фонарей. На ее шее, на черном шнурке, висела плоская перламутровая рыбка.
— Кто из вас иногда ощущал стыд или чувство вины?
Все подняли руки.
— Кто из вас иногда бывает встревожен и подавлен?
Все снова подняли руки.
— Кто иногда чувствует себя беспомощным перед лицом таких мировых проблем, как изменение климата, войны и растущее неравенство?
Вся группа подняла руки в третий раз.
— Эти ощущения совершенно естественны, — сказала Мазу, — но такие эмоции мешают нашему духовному росту и нашей способности к переменам. Сейчас я научу вас простому упражнению для медитации, — продолжила Мазу. — Здесь, в церкви, мы называем это Радостной медитацией. Я хочу, чтобы вы все встали...
Они так и сделали.
— Немного разойдитесь, вы должны быть как минимум на расстоянии вытянутой руки друг от друга...
Присутствующие стали отодвигаться друг от друга.
— В начале ваши руки должны свободно свисать по бокам… теперь медленно… очень медленно… поднимаете свои руки и делаете одновременно глубокий вдох. Когда ваши руки соединятся над головой, задержите дыхание.
Когда все сложили руки над головами, Мазу сказала:
— И выдохните, медленно опуская руки... а теперь улыбнитесь. При этом массируйте челюсть. Почувствуйте напряжение мышц. Продолжайте улыбаться!
По группе прокатился слабый нервный смех.
— Отлично, — сказала Мазу, глядя на них всех сверху вниз и снова улыбаясь так же невесело, как и раньше. Ее кожа была такой бледной, что зубы по контрасту казались желтыми. — А теперь… Я хочу, чтобы вы смеялись.
Еще одна волна смеха пробежала по группе.
— Вот именно! — сказала Мазу. — Не имеет значения, что вначале вы притворяетесь. Просто смейтесь. Давайте, сейчас же!
Пара новичков выдавили из себя фальшивый смех, который вызвал настоящий хохот у их товарищей. Робин слышала свой собственный фальшивый смех на фоне явно искреннего хихиканья зеленоволосой Пенни.
— Ну же, — сказала Мазу, глядя на Робин сверху вниз. — Смейтесь для меня.
Робин рассмеялась еще громче и, поймав взгляд юноши с мышиными волосами, который громко, хотя и очень неискренне, хохотал, обнаружила, что ее это забавляет, и расхохоталась по-настоящему. Заразительный звук заставил ее соседей присоединиться, и вскоре Робин засомневалась, есть ли хоть один человек, который не смеется по-настоящему.
— Продолжайте в том же духе! — Мазу размахивала руками, словно дирижер оркестра. — Продолжайте смеяться!
Робин не знала, как долго группа смеялась. Возможно, всего пять минут, а может, и десять. Каждый раз, когда она замечала, что у нее болит лицо, и смех ее становился вымученным, она обнаруживала, что ее снова охватывает неподдельное веселье.
Наконец Мазу приложила палец к губам, и смех прекратился. Группа стояла, слегка запыхавшись, все еще ухмыляясь.
— Вы это чувствуете? — спросила Мазу. — Вы сами контролируете свое настроение и душевное состояние. Если вы поймете это, вы ступите на путь становления чистыми духом. И там вы откроете в себе силу, о которой и не подозревали… А теперь мы преклоняем колени.
Команда застала всех врасплох, но все повиновались и инстинктивно закрыли глаза.
— Благословенное Божество, — нараспев произнесла Мазу, — мы благодарим тебя за источник радости, который ты дало каждому из нас и который материалистический мир так усердно пытается погасить. Исследуя свою собственную силу, мы чтим твою, которая
