Клары. Не бойтесь друзья, сейчас всё будет. У меня должно получиться.
Среди мешанины магических тел я легко различал книги трех моих знакомых. У Ставра она напоминала глянцевый журнал, у Клары — тайный дневник, а фолиант магистра был внушительной монографией в нескольких томах. Сколько же из него можно узнать. Ни минуты не сомневаясь я скопировал себе все три. После этого взялся за них рукой и выдрал из тела комиссара, не забыв и про свою собственную. Источник не возражал.
Сквозь зеркала аккуратно вернул каждый из томов владельцу, восстанавливая магические тела трех моих знакомых.
Вынырнул. Оставшуюся часть представления я хотел видеть в нормальной скорости.
Копья вышли из тела комиссара на половину длинны. Магистр выждал секунду и рванул оружие на себя. И пятидесяти сквозных ран во все стороны брызнула кровь, перемешанная со сверкающим туманом. Раны не затягивались. Август висел в воздухе с перекошенным лицом, кровь и магия толчками выходили из его тела.
— Барьера больше нет, — сказал магистр.
Я кивнул. Один портал, другой, третий. Я пересек руки, ноги и шею инспектора Флебенгаузена несколькими десятками серебряных дисков, располагая их в сантиметрах друг от друга. После чего захлопнул их все разом. Тело Августа рухнуло на пол вместе с фрагментами его конечностей и головой.
Я посмотрел на Бельведеровского.
— Могу ли я рассчитывать, что в суде вы будете свидетельствовать в мою пользу, магистр? — спросил я.
— Не думаю, что будет суд, — хмыкнул он.
Фелистрат поднял со стола свой пиджак и закиул на плечо.
— Если на этом всё, я хотел бы вернуться в свой кабинет, — сказал он.
Наемники из лагеря в ничейных землях остались, чтобы прочесать пустую деревню, а мы отправились по домам. Клару с Марией вызвался укрыть в своём доме Ставр. Девушкам выделили целое крыло на третьем этаже. Мы не знали, были ли у комиссара подельники и решит ли кто-то из верных ему людей мстить. Учитывая, что даже имея на руках распоряжение прокурора, полиция и жандармы так и не смогли обыскать жилище Ставра, особняк Шуйского был отличным укрытием.
Естественно, едва успев принять ванну, накраситься и сменить наряд, Клара вышла в прямой эфир с историей своего жуткого похищения и невероятного освобождения.
Делом Авугста Флебенгаузена занялась служба безопасности царя Николая IV. Жандармерия вывела свои силы из восточных кварталов, вновь предоставив бандам самим следить за правопорядком в Татунинках и окрестностях. Магистр Бельведеровский так и не позволил интерфорсу обыскать здание Лиги. Ввиду новой информации по делу о похищении Клары Фанфары прокурор отменил своё распоряжение и силам безопасности Альянса пришлось свернуть лагерь и вернуться к себе в казармы.
Люди Шуйских разнесли лабораторию Борисовых-Трубиных и перевернули там каждый камень, безрезультатно пытаясь отыскать там Ставра. Алхимики подали на Шуйских в дворянский суд, но тот принял сторону нападавших.
На следующий день после спасения Ставра и Клары в Верхней Палате Парламента состоялись слушания по вопросу продления госконтракта с домом Шуйских. Как и обещал, я доставил Феликса вовремя и ему удалось выступить, предоставив собранные нами улики, доказывающие участие дома алхимиков в покушении на жизнь мэра. Контракт с Шуйскими был продлен. Что до Борисовых-Трубиных, то от ответственности им благополучно удалось уйти. Новый начальник городской полиции замял дело и большинство жителей Империи так и не узнали о причине взрыва бытового газа в здании полиции. Я непрерывно ждал кровавой мести высокородных алхимиков, однако через пару дней нас со Ставром навестил Финист Старший Борисов. Он сообщил, что весной у главы дома Борисовых-Трубиных юбилей и нас с Шуйским приглашают на праздник.
Обычная и подпольная торговля между Альянсом и Империей возобновилась и не далее чем через неделю мы с Берестом перебросили за кордон свою первую крупную партию зелий. Я получил свои первые заработанные в этом мире деньги — и потратил их почти все за неделю, отмечая чудесное спасение Ставра. Мы непрерывно кутли в лучших клубах и ресторанах, перемещаясь от одного к другому исключительно на арендованных суперкарах. То, что осталось, я раскидал над городом, когда мы в субботу летали над ним на вертолете Ставра. В короткие минуты просветления ума я размышлял о том, как от перепродажи перейти к собственному производству — но умные мысли в те дни легко покидали мою голову.
А потом мне снова позвонила Лиза. В каком-то из странных миров нужно было украсть здание и перенести его целиком в мертвый город Лизы.
Ставр бросил все дела и отправился со мной. Стоя перед вратами в другой мир, он плакал.
Я умер примерно через месяц.
Проснулся ночью на раскладушке в палатке, что стояла посреди леса гигантских грибов. Мы как раз были на одном из заданий, взятых у Ловцов Времени — веселых парней из Вечного Советского Союза, что находится в конце времён.
Грудь жгло изнутри, в горле пересохло. Я встал с койки и вышел наружу, чтобы глотнуть свежего лесного воздуха. Сердце билось через раз, я чувствовал, как щупальца опутывают моё астральное тело. В следующую секунду всё исчезло. Ни света, ни звука. Я рассыпался кучкой пепла и на траву упал полупрозрачный камень, размером со страусиное яйцо. Полежал так час, не замеченный никем в спящем лагере, и, вспыхнув, провалился сквозь толщу пространства и времени.
Я очнулся на берегу реки в центре бескрайней выжженной солнцем степи. В фиолетовом небе сияли незнакомые мне звёзды. Проверил, на месте ли руки и ноги — вроде цел. Но лицо на ощупь было будто бы не моё. Слишком уж гладкое, точно женское. Вскочил на ноги и бросился к кромке воды. Сердце бешено колотилось. Глянул в отражение и с облегчением выдохнул. Слава богам — я всё ещё парень. Сильно помолодевший и совсем не похожий на себя. Зачерпнул воды руками и сделал несколько глотков. Холоднющая.
Поднял ладонь и раскрыл на ней блюдце портала — ну теперь точно можно выдохнуть. Погрузил лицо в зеркало и потянулся из Источника к вратам в доме Лизы. Рука нырнула в тоннель, пальцы черпнули красный песок. Какого черта? Заглянул через тоннель. Мир, вроде тот же — красный песок, зеленое небо — но подвала нет, да и дома тоже.
Тяжело вздохнул и вынырнул. Ну что ж, придется топать своими ногами. Осмотрелся и неспеша зашагал вдоль реки. На горизонте огненной полосой разгорался восход.
