Что-то подсказывало Шестипалому: того не отпускали до последнего, иногда раздували надежду на обретение спасения. Подобно призрачным миражам, что видятся обезвоженному путнику, вели дальше и дальше по пути страданий в никуда.
Кажется, вожак победителей узнал черты лица на лоскутах.
— Должно быть, вы и есть Каделлин Ванригтен. Хоть я вас лично и не знал, но знаю точно, подобной участи не заслужили, наследник. Теперь же… погрузились в бесконечное. Обретите там свой покой.
После последнего слова, удивился приятному цветочному аромату, закружившему над останками. Услышав едва уловимый лязг, обошёл статую против часовой стрелки. За ней валялся открытый сундук, отмеченный особым символом сердцебиения благих намерений. В нём не было ничего кроме серого котелка — атрибута инспектора. На внутренней стороне крышки выцарапана надпись: «Хор не зло, а миф. Прошедший сквозь пепельные болота обрежет когти безумия. Иначе начнётся всёпожирающая ночь. Во тьме и малая искра пылает костром. Она проведёт через неотвратимость. Найди её в Апокрифе, мой друг, и встретимся вновь».
Сумев прочитать про пепел и болота, задумался об отправки в экспедицию Искателей восстановленной Академии. Быть может, им удастся узнать что-нибудь об упомянутой искре. Быть может…
— Бургомистр, что будем делать с телами, да… и… со всем остальным? — с довольной ухмылкой обратился Микгриб, держа ладонь в кармашке, перекатывая содержимое. — Сектанты устроили здесь склад, хранили свои уродливые реликвии. Меня от их вида дрожь пробирает. Предлагаю доверить мне их уничтожение. Я вас никогда не подводил и здесь не подведу.
— Тела этих бедняк тоже похороним огнём. Я как раз знаю подходящее место. Там тихо и летают светлячки. Мы не будем никому рассказывать о содержимом этой бойни, этого пыточного подвала. Сейчас неподходящее время для широкой огласки. Паника ослабит нас в борьбе против Садоника. И это в лучшем случае. А я проигрывать не собираюсь, ставки слишком высоки. Вся ответственность за произошедшее на мне, — утвердил Рэмтор. — Все побрякушки перенесём на склад для хранения до следующего решения. Но предварительно завернём…наглухо.
— Приступаем немедленно?
— Как только немного дух переведёте. Ещё скажи мне, некую Каду не видели здесь?
— Не-ет. Впервые слышу такое имя. Она точно не местная. Если она и здесь, то сами видите…
— Да, попробовать стоило. Тогда давайте поднимемся и глотнём свежего воздуха. Заодно узнаем, что там у тех, кто был на улице.
Рэмтор побрёл к лестнице, прочь из подвала знаний. Крепко сжимал перевязанную руку. Должно быть, наивно полагал, что подобная мера хоть как-то поможет перетерпеть боль. В моменте ему вспоминались размышления, что вились по сторону глаз в период пребывания в Колодце. Тогда всего-навсего желал увидеть паргелий, желал запомнить нечто столь красивое, а не слушать шушуканье плотоядных мух. А о чём эти крылатые насекомые могли шептаться между собой, пока отрывали кусочки от своего любимого лакомства?
Вермунды тенями последовали за вожаком. На лицах не единой эмоции, как если бы были клинками, закалёнными в горниле битвы с сумасшествием. Они утратили старый мир, он прогорел до пылевидной дымчатой массы. А можно ли быть уверенным, что оттуда явится новое, лучшее?
Воздух после дождя показался самым свежим в их жизни, почти сладким. К ним с хромотой подошли измотанные гвардейцы и констебли. Они абсолютно точно сражались, это считывалось по их взглядам. У некоторых на шее висели свистки. Приспособления для свиста изменились, выглядели значительно старше, чем они есть. Потемнев и потрескавшись, стали какими-то сувенирами из далёкой древности. Один из свистков принял мерзкую форму, теперь это, скорее, — клыкастая пуля. Никто в здравом уме не оставил бы у себя подобное изделие.
— Вижу, вы живы. Не сомневался в ваших способностях.
— Приказ выполнен. Благодаря счастливой случайности и помощи, нам удалось сдержать врага. После вашего захода в библиотеку, из каждой улочки полезли искалеченные люди. Мы пытались их образумить, но всё было впустую. Они совсем сбрендили… Нападали на нас, вели себя как животные, — рассказал гвардеец, не озвучивая ничего, что выходило бы за пределы допустимого. — Некоторые констебли говорят, будто видели у тех дополнительные конечности. Но я не могу подтвердить эти сведения, в бою и не такое привидится, а ещё тем более… темно, ливень, — добавил тот же, продолжая прикрывать правду.
— А о какой помощи говоришь? Неужели Дом Халиод прислал людей?
— Не могу знать наверняка. Никаких отличительных знаков не видел. Но видел мастера-гробовщика, Главного Искателя и даже уст Исзм был здесь. Они внесли огромный вклад. Без них потерь было бы куда больше. Прошу наградить их всех.
— Не ожидал, что они окажутся здесь. Обязательно поблагодарю их лично и награжу за помощь городу. Да и всему Орингу. А по потерям у нас что? Надеюсь, их немного.
— Пока трудно судить. Есть убитые и раненые. Белые перчатки уже оказывают помощь тем, кому она нужна.
— Павших мы похороним с почестями, как и подобает. Вырежем их имена на памятной плите в резиденции, как делали это наши предки. Никто не будет забыт.
— Господин, а что это вообще было? Настоящая хоривщина… Мы же победили Астрологов? Чтоб их Поветрие времени скрутило, если кто-то из них сбежал.
— Я — не господин, — исправил Рэмтор. — Враг сделал свой шаг, напал на нас изнутри. Но мы все остановили их поганый культ. Мы обязательно отпразднуем победу. Но сначала закончим незавершённые дела.
— Осталось проделать то же самое с Министерством, — сказал Грегор, подходя к ним.
Хидунг преградил чужаку путь. Все присутствующие наблюдали, никто не знал о том, что произойдёт дальше. События последних часов перевернули всё незыблемое. Если бы солнце поднялось на западе и скрылось за горизонтом на востоке — такое никого не удивило бы, как и падающие вверх капли дождя. Сейчас из пепла старого мира может показаться что угодно. От ярости раненого и загнанного в угол животного начала, что в безумии заточило убийственные клыки, до порыва ветра, который гонит тучи, не позволяя сухой пустоте разрастись. Хидунг своим дальнейшим действием внёс некоторую ясность: протянул руку чужаку. Недолго подумав, пришлый из ниоткуда пожал её, принял извинения и был назван братом. Таким простым словом могли разбрасываться… да кто угодно мог — только не вермунды. Они все в ту же секунду нарекли его Волчьим братом. А такое происходило так же часто, как получение ожогов из-за лунного света. Неужели так сильно было впечатление от увиденного мастерства владения орудием для рубки древесины?
Напившись воздухом, победители спокойным потоком потекли в библиотеку, дабы закончить начатое, отдать последние почести всем жертвам безумства Астрологов и проводить их в последний путь.
Новоявленный брат остался снаружи. Думы устраивали хаотичную процессию за закрытыми веками.
