«Танцзал» находился в следующем квартале за многоэтажным строением, известным всем и каждому, как «Ночлежка».
Весь вечер напролет мы твердили народу, что под конец заедем в «Танцзал». И вот, когда мы очутились здесь, по коже поползли мурашки, и все мои маленькие волоски встали дыбом. Это было жуткое и ужасное предчувствие, простое и понятное. Я знала, что Сахарок там. Знала, что он ждет нас. Я припарковалась и огляделась в поисках Рейнжера. Рейнжера в пределах видимости не было. Это потому что он как тот ветер, сказала я себе. Ветер увидеть нельзя. Или возможно ветер отправился домой, понаблюдать вечерний бокс по вторникам.
Рядом захрустел суставами Салли. У него было такое же предчувствие. Мы посмотрели друг на друга и состроили гримасы.
— Давай сделаем это, — предложила я.
Глава 15
Мы с Салли вошли, встали у дверей и огляделись вокруг. Внутри был бар, а перед ним столики для закусок. На заднем плане маленькая танцплощадка. Очень темно. И полно народу. Крайне шумно. Я так понимаю, «Танцзал» был местом паломничества геев, но явно не все здесь были гомиками.
— Что все эти не геи здесь делают? — спросила я Салли.
— Туристы. Парень, что владеет этим местечком, был когда-то на грани банкротства. Бар-то был для геев, но во всех окрестностях Трентона столько не найдется гомиков, чтобы оправдать прибыль. Поэтому Уолли посетила великая идея… он нанял несколько парней, чтобы те приходили сюда, танцевали и лизались друг с другом. Так это место стало выглядеть по-настоящему местом сборища геев. Пошла молва, и место стало наполняться. Типа можно прийти сюда и посмотреть на гомиков, показать свою гребаную политкорректность. — Салли улыбнулся. — Нынче это модно.
— Типа тебя.
— Ага. Я, твою мать, в моде. — Салли помахал кому-то. — Видишь того парня в красной рубашке? Это Уолли, владелец этого местечка. Он просто гений. Еще одну вещь он придумал — давать бесплатно первую выпивку туристам-однодневкам.
— Туристам-однодневкам?
— Яппи, которые желают побыть гомиками-на-день. Типа предположим, ты парень и думаешь, что кайфово надеть шмотки жены и прошвырнуться до бара. Клевое местечко! Дают бесплатно выпивку. А в довершение всего ты модный чувак, поэтому все тип-топ. Можешь даже жену притащить, и она сможет побыть лесби-на-день.
Стоявшая рядом со мной женщина была одета в черный кожаный жилет и черные кожаные мини-брючки. У нее была дорогая завивка в виде идеальных рыжих кудряшек по всей голове, а на губах коричневая помада.
— Привет! — поздоровалась она со мной вся такая оживленная и радостная. — Хочешь потанцуем?
— Нет, спасибо, — ответила я. — Я просто туристка.
— Я тоже! — завопила она. — Разве не прелесть местечко? Я здесь с мужем, Джином. Он хочет посмотреть, как я танцую медленный танец с женщиной!
Джин выглядел как юный выпускник частной средней школы в брюках «Докерс» и клетчатой спортивной рубашке с маленькой лошадью, пришпиленной к карману. Он жадно поглощал выпивку.
— Ром с колой, — сообщил он мне, наклоняясь из-за жены. — Хотите вот такой?
Я отрицательно помотала головой.
— У меня пистолет в сумке. Большой вот такой.
Джин с женой отпрянули прочь и исчезли в толпе.
Салли на всю катушку пользовался преимуществом своих шести футов четырех дюймов. Он вертел головой по сторонам, обозревая сверху толпу.
— Видишь его? — спросила я.
— Нет.
Торчать в «Танцзале Свободы» мне не нравилось. Народу было битком, и слишком темно. Меня пихали со всех сторон. Сахарку было бы легко подобраться ко мне… как Джеку Руби застрелить Ли Харви Освальда[43]. Это могла бы быть я. Один выстрел в живот, и я уже история.
Салли положил свою руку мне на спину, чтобы подтолкнуть вперед, и я подпрыгнула и заорала:
— Ай!
— Что такое? Что? — завопил Салли, оглядываясь в панике.
Я приложила ладонь к груди, туда, где билось сердце:
— Я чуточку нервная.
— И у меня в животе какая-то фигня творится, — заявил Салли. — Мне нужно выпить.
Идея показалась мне стоящей, поэтому я пристроилась в хвост Салли, направившемуся к бару. Всякий раз, как он пропихивался через толпу, на него оборачивались, глазели, и звучало:
— Эй, это же Салли Суит! Я его настоящий фанат.
А Салли в ответ:
— Черт, мужик, это ж круто.
— Что будешь пить? — спросил Салли.
— Бутылку пива.
Я прикинула, что если Сахарок атакует меня, я смогу съездить ему по мозгам бутылкой.
— Не знала, что ты такой знаменитый, — сказала я Салли. — Все эти люди узнают тебя.
— Ага, — согласился Салли, — наверно, половина народа в этом зале совала пятерки под мой пояс с подвязками. Я местная знаменитость.
— Сахарок где-то здесь, — сообщил бармен, передавая напитки Салли. — Он хотел, чтобы я передал тебе вот эту записку.
Записка была в таком же аккуратненьком небольшом конверте, смахивающем на приглашение, какой Сахарок вручил Бабуле. Салли распечатал конверт и прочел надпись на карточке.
— «Предатель».
— Что там? — спросила я.
— Это все, что там говорится. «Предатель». — Он потряс головой. — У него мозги съехали, мужик. Почище чем в «Песенках с приветом»[44].Но «Песенки»-то забавные. А тут забавой и не пахнет.
Я сунула за пояс сзади бутылку и приказала себе сохранять спокойствие. Ладно, Сахарок немного вышел из себя. Могло быть хуже. Предположим, за мной гонялся бы тот парень, что болтается всюду и оттяпывает пальцы. Вот это точно была бы неприятность. Он уже кого-то укокошил. А вот насчет Сахарка, был ли он убийцей, у нас твердой уверенности не было. Если он поджигатель, то это не обязательно значит, что он убийца. Я имею в виду, что поджигатель — это совсем другое, верно? Так что не стоит преждевременно гнать волну.
Рядом возник Рейнжер.
— Йо, — поздоровался он.
— И тебе «йо».
— Тот мужик здесь?
— Видимо, здесь. Мы его еще не вычислили.
— Вооружена?
— Бутылкой пива.
Он одарил меня широкой ухмылкой:
— Рад узнать, что ты во всеоружии.
— Даром время не теряем, — произнесла я.
Я представила Рейнжера и Салли друг другу.
