в гостях у Ады, но уже в иных обстоятельствах, если так можно выразиться. Только в этот раз не в замке, а в старом загородном поместье. Рыцарь Ады вместе с её охраной удалился в одно гостевое здание, всем составом. Моим телохранителям было предложено отдохнуть в другом доме.
— А твои сопровождающие знают твою тайну?
— Не знаю, — отрицательно покачала головой Ада. — Только Берк. Он, как и я, бесплотный дух в своём истинном обличье. К бессмертию можно прийти разными путями. Наше с Берком бессмертие не было нашим выбором, Арантир. Я родилась эльфом…
На этом моменте я даже споткнулся, вызвав у Ады улыбку.
— Да, не удивляйся. Родилась я бесконечно далеко отсюда. Потребуются годы, чтобы добраться до моего дома. Берк тоже не человек. Мы сражались вместе и пали в бою. И были подняты некромантом в виде духов. Сначала труповод просто хотел получить от нас информацию, а затем мы служили ему. Это было почти тысячу лет назад. Двадцать лет нам потребовалось, чтобы перестать быть безвольными исполнителями чужой воли. Это долгая история, может быть, как-нибудь позже я тебе её поведаю.
Мы прошли холл и остановились перед дверью, от которой тянуло чем-то. Силой, которую я мог ощутить и узнать.
— Доказательства? Слова — всего лишь слова. Мне нужно нечто большее. Нечто материально, чтобы поверить тебе.
Ада несколько секунд смотрела на меня, приняв решение.
— Хорошо, я покажу.
Она отошла от двери и легла на диван, закрыв глаза. Несколько секунд ничего не происходило, а затем…
Дух покинул тело. Ада на диване потеряла тонус и выглядела как человек, ушедший в кому. А передо мной появился очень плотный дух. Это точно была эльфийка, причём сильно отличавшаяся от знакомых мне ашшалов. Очень длинные уши, другой разрез глаз, овал лица… И тёмная кожа. Дух хотя и отдавал некоторой прозрачностью, всё же был «почти» материален. Ну и теперь я Аду «ощутил» своей силой, получив чёткое подтверждение: да, ей под косарь лет, очень древний и могучий дух. И всего лишь дух, несмотря на всю свою силу, так что сейчас Ада была уязвима для меня, находясь полностью в моей власти. Может быть, не полностью, но близко к этому.
— Ладно, верю.
— Я могу вернуться? — уточнила… эльфийка. — Или мне продолжить в таком состоянии, чтобы тебе было спокойнее?
— Что-то мне подсказывает, что тебе будет спокойнее в живом теле. Давай, возвращайся.
— Спасибо.
Десяток секунд, и Ада открыла глаза. А затем её стошнило на пол. Было странно сопоставлять высокую, худую и нереально изящную эльфийку и эту пусть красивую, но всего лишь женщину.
— А твои… Дети?
Ада отрицательно покачала головой.
— Это не мои дети. Дай мне минуту, потребуется объяснить.
Я развернулся и полетел к проёму в поисках кухни. Ада не стала мелочиться и, выбросив из ближайшего кувшина цветы, попила прямо оттуда. Нда.
— А как тебя зовут? Тебя, а не Аделину.
— Меня звали Мелис, Арантир. А тебя?
Отрицательно качаю головой.
— Если у меня и было имя, то я более не считаю его своим. Арантир — так меня зовут, так и никак иначе.
— Как скажешь, — покорно согласилась Мелис. — Похоже, ты сумел принять свой новый облик. А я всё никак не могу отказаться от своего прошлого, цепляюсь.
Мы снова подошли к двери, и Мелис приложила к поверхности ладонь. Я ощутил касание магии.
— Мы с Берком долгое время были свободны. Но в свободе этой было проклятие. Мы не знали, для чего нам существовать. А потом обнаружили следы Его воли. Отражение Его желаний в происходящем. Серый Прах. Судящий. Страж Завершения. Последний из Безмолвных.
Дверь открылась, пропуская нас в подвал.
— Мы не мним себя пророками Его Воли. Не тешим себя самообманом о собственной избранности…
О, я знаю, в чей огород этот камень.
— Мы не стремимся перекраивать мир, прикрываясь исполнением Его желаний. Он пишет историю мира. И когда-нибудь Он поставит в ней последнюю точку.
Мы спустились. В подвале была оборудована библиотека. Не ритуальный зал, не алтарь, а библиотека. Разве что книги на полках были… призрачные. Мелис прошла вдоль стеллажа, проводя пальцами по корешкам, отчего те вспыхивали зеленоватым сиянием.
— Мы не знаем, чего хочет Судящий, Арантир. И, если честно, не слишком хотим знать. Есть у меня подозрение, что мысли Безмолвного для смертного разума будут, в самом лучшем случае, травмирующими. Но мы можем судить и оценивать.
Мелис заняла удобное кресло.
— Мне почти тысяча лет. Я видела зло, видела его в разных лицах. Я видела добро, тоже во множестве лиц и проявлений. Я видела святых блаженных, воплощение добродетели, что всю свою жизнь клали на алтарь блага для всех. И видела, как их деяния оборачивались катастрофами. Я видела циничных прагматиков, шедших к своей цели по головам. И видела результаты их труда, становящегося благом для многих.
Женщина указала на полки.
— Всё здесь. Это наш опыт, летопись событий, от начала и до завершения. От предпосылок к итогам. Тысяча лет жизни научила меня, что оценивать событие можно только тогда, когда оно завершилось. Только по его итогам. Поэтому жизни смертного недостаточно. Только бессмертный может вести хронику. Только бессмертный может давать оценку.
Киваю.
— Да, оценивать можно только по итогу. Результаты моей деятельности будут понятны через десятки, а может, и сотни лет. Но это ведь не всё. Если бы вы были только наблюдателями, то не вмешивались бы, верно?
— Будь мы бесстрастными наблюдателями — да, конечно. Лишёнными эмоций бесстрастными пустыми механизмами, высокомерно взирающими на смертных. Однако мы не такие. У нас есть эмоции. Мы хотим что-то сделать. Применить накопленный опыт и знания.
Встав Мелис сняла с полки одну из книг и протянула мне. Было странно держать в руках призрачную книгу, но… Она откликалась на мою силу.
— Эти книги нельзя уничтожить. Даже
