Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Йама подумал о ноже. О том, что может сложиться ситуация, когда милосерднее использовать его против себя, а не против своих врагов.
— Ты ведешь меня к своему хозяину? — спросил он.
— Он хочет увидеть только книгу. Ты будешь сюрпризом. Посмотрим, что выйдет, а после поговорим.
Иакимо улыбнулся Йаме, но это было просто движением определенных мышц узколицей высоколобой маски. Йама видел, что мысли его далеко, что он из тех, кто строит интригу так же, как дышит.
Он снова спросил:
— Откуда ты знаешь о моей расе?
— Раса моего хозяина славится долгожителями, а он — один из самых старых. Он много рассказывал мне об истории мира. Уверен, что он тобой заинтересуется. Возможно, он захочет тебя убить, но это я постараюсь предотвратить. Таким образом ты дважды будешь обязан мне жизнью. Думай об этом, когда станешь с ним разговаривать. Мы сможем оказать друг другу услуги, ты и я.
Йама вспомнил, что звездный пилот космического корабля дал понять, что знает его расу, и осознал, что Иакимо намерен использовать его в качестве дара своему хозяину в надежде продвинуться по службе и получить награду.
— На мой взгляд, это односторонняя сделка, — сказал он. — Что могу выгадать я?
— Для начала — свою жизнь. Возможно, хозяин захочет убить тебя сразу или сначала использовать, а потом убить, но я могу тебе помочь, и ты можешь мне помочь.
Будь все проклято!
Иакимо стоял возле статуи какого-то мальчика — или когда-то он и правда был живым мальчиком, замурованным или преобразованным каким-то таинственным способом, — и статуя умудрилась схватить его за подол туники.
Иакимо нетерпеливо дернул ткань, а потом обломал один за другим все пальцы статуи. С сухим клацаньем они упали в пыль на полу.
Иакимо быстрым движением потер руки и сказал:
— Мой хозяин восстановил некоторые из забытых технологий. Они-то и составляют основу его богатства и власти. Теперь ты понимаешь, почему должен представлять для него значительный интерес.
Йама почувствовал, что по сути своей эта фраза была вопросом, но он понятия не имел, как на него отвечать.
Вместо этого он произнес:
— Это очень старое издание Пуран.
— Ах, книга. Она, как и ты сам, не оригинал, но все же не очень далека от первоисточника. Ты ее прочел?
— Да.
— Не говори об этом моему господину. Скажи, что украл, и больше ничего. Придется лгать, иначе он может пожелать убить тебя прямо на месте, а это предотвратить мне будет нелегко. Он сам контролирует охрану в помещении. Пошли. Он ждет.
В дальней стороне двора были видны арка и широкий пролет мраморной лестницы, спускающийся в озеро теплого белого света. Длинный острый ноготь Иакимо впился в плечо Йамы, оцарапав ему кожу сквозь рубашку.
— Выпрямись, — прошипел Иакимо. — Надо использовать позвоночник по назначению. Помни, что ты создан по образу и подобию Хранителей, и забудь, что твои предки были животными, бегавшими на четырех лапах.
Теперь хорошо. Иди вперед и ни на что не пялься. А главное, не пялься на моего господина. Он гораздо чувствительнее, чем кажется. Он не всегда выглядел так, как сейчас.
20
ЧЕЛОВЕК-ПУЗЫРЬ
Еще не дойдя до конца лестницы, Йама почувствовал, что впереди находится большое количество машин, но размеры помещения его поразили. По изумрудно-зеленому газону шла череда золотых колонн самой причудливой формы, за ней открывалась перспектива громадного зала длиной не менее тысячи шагов, а шириной в три сотни. Газон был усеян островками обитых блестящим шелком диванов, фонтанов, карликовых фруктовых деревьев и статуй (последние были просто из песчаника и мрамора, а не окаменевшей плоти). Экзотические цветы наполняли воздух изысканными ароматами. Под высоким стеклянным потолком плавали созвездия сияющих белых огней. А над стеклом было не небо, а вода: косяки золотистых и черных рыбешек лениво двигались в подсвеченных потоках воды, а листья кувшинок висели над ними, как силуэты облаков.
Тысячи мелких машин ползали среди низко скошенных травинок газона или кружили в сверкающем воздухе, подобно серебряным жукам и стрекозам со слюдяными крыльями. Мысли их отдавались в голове Йамы единой восходящей гармоникой. Охранники в красно-белой униформе и серебряных шлемах стояли в альковах, вырезанных в мраморе стены. Они казались не правдоподобно замершими и, как убитый привратник, издавали слабое излучение машинного интеллекта, как будто их черепа населяли только машины.
Шагая по газону с Иакимо, Йама услышал в отдалении звуки музыки; звенящие переливы бубна, как серебристый смех, накладывались на торжественный ритм барабана. Перед ним, будто в дымке, извивалась сотканная из света скульптура, подобно сверкающей колонне ярко раскрашенных лент, затуманенной жарким маревом.
С одной стороны огромного дивана сидели в гнездышке из вышитых подушек два музыканта, а на диване лежал самый толстый человек из всех, кого когда-либо видел Йама. Если не считать набедренной повязки, он был абсолютно гол и безволос, как тюлень. Его бритую голову венчал золотой обруч. Жирные складки его живота спускались на раздутые бедра. Черная кожа блестела от ароматических масел и мазей, цвет извивающейся скульптуры играл на ней жирной радугой. Со всех сторон его окружали подушечки и валики, а он рассеянно шарил по телу обнаженной женщины, которая скармливала ему пирожные, горой громоздившиеся на серебряном подносе. Без всякого сомнения, это и был хозяин дома, богатый торговец, беглый звездный матрос.
Йама остановился в нескольких шагах от него и поклонился в пояс, но торговец не обратил на него внимания. Йама стоял и потел рядом с Иакимо, музыканты выводили вариации своей темы, торговец съел одно за другим дюжину пирожных, поглаживая при этом блестящие подушки огромных грудей женщины своими толстыми, унизанными перстнями пальцами. Подобно хозяину, женщина была совершенно лишена волос. Яркие лепестки ее губ были пробиты кольцами, от одного из этих колец тянулась золотая цепочка, пристегнутая к браслету на кисти торговца.
Когда замерли заключительные переливы бубна, торговец прикрыл глаза, глубоко вздохнул и взмахом отпустил музыкантов.
— Пить! — произнес он высоким хриплым голосом.
Женщина вскочила, налила в бокал красного вина и поднесла его к губам торговца. С мерзким звуком он стал, распуская слюни, втягивать в себя вино. Оно стекало по подбородку и груди и капало на покрытый травой пол.
Теперь Йама видел, что подушки вокруг были заляпаны пятнами, усыпаны крошками и недоеденными корками, а густой аромат аралии и жасмина и благовонный дым свечей, плавающих в чаше с водой, перебивался затхлым духом старого пота и протухшей еды.
Торговец икнул и посмотрел на Йаму. У него были такие толстые щеки, что они, как тисками, зажимали пухлые губы и превращали рот в некоторое подобие розового бутона, а из этой крепости зорко глядели глаза; словно часовые, они непрерывно шарили по углам, будто ожидая ежеминутного нападения с любой стороны.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
