увидишь своего знакомого. Ты же сам, должно быть, слышал: те кого уводят Тени, не возвращаются обратно.
Появляется слуга, и наш разговор прерывается. Нужно доставить небольшой, украшенный резьбой ящик клану «Звёздного ветра».
Быстрым шагом иду по территории Академии, раздумывая над словами Лиана. Он не хочет говорить открыто, для этого у него, наверняка, имеются свои причины. Однако к его словам стоит отнестись серьёзно. Если Лин действительно забрала тайная полиция, надо поторапливаться. Сестра может и не вернуться назад. А когда это произошло? Уже минуло полгода с её последней весточки.
Дойдя до двора «Звёздного ветра», останавливаюсь у ворот и предъявляю свой пропуск посыльного. Только ступаю внутрь, как сбоку появляется Айко. Её пепельно-русые волосы спадают водопадом, а ханьфу, украшенный звёздами, весьма откровенно распахнут и демонстрирует небольшие, но вполне симпатичные прелести.
— Рен? — удивлённо восклицает она, по её лицу разливается румянец. — Давно тебя не видела. Всё никак не удаётся поймать момент, когда именно ты будешь разносить с кухни еду.
А с какой это целью ты хочешь «поймать» меня?..
— Добрый день, госпожа Айко, — кланяюсь я.
Она тянет руки к посылке, но я ловко прячу её за спину.
— Извините, но это не вам.
— Отдай! — пищит она, как моя сестра, когда мы играли с ней в детстве, и вновь пытается забрать.
— Госпожа, не положено. Это посылка предназначена…
— Не тебе! — слышу властный голос, закончивший мысль за меня.
По центральной аллее идёт высокий статный юноша, с жёсткими волевыми чертами лица. Его волосы собраны в тугой высокий хвост и развивается на ветру. Несколько прядей обрамляют щёки и украшены лентами. Его сопровождает охрана в клановых доспехах и с пиками, устремлёнными в небо.
— Прошу прощение за неподобающее поведение моей сестры, — символический кивок направлен в мою сторону.
— Братец, что за дела? У тебя какие-то тайны от меня? — едва не топает ножкой Айко.
— Это не тайны, а дела! — веско парирует юноша. — Дела нашего клана.
— И с кем? — Айко теряет ко мне интерес и пытается прилипнуть к брату, но он спокойно отстраняет её.
Передав шкатулку, спрашиваю:
— Разрешите идти, господин?
— Да, спасибо-о-о!
Фраза выходит смазанной, потому что теперь ему нужно отбиваться от напора Айко, как мне ещё минуту назад.
— Сестра! Перестань вести себя, как маленькая, на глазах у прислуги! — рычит он, но в голосе нет реальной злости.
Умиляясь этой сцене, покидаю двор «Звёздного ветра». Мне греет душу, когда члены знатных кланов ведут себя, как обычные люди, а не напыщенные сволочи. Жаль в стенах Академии, да и в остальной столице, такое нечасто встретишь.
На выходе замечаю на одном из деревьев украшения в виде нескольких масок, искусно вырезанных из дерева. Это наводит меня на определённые мысли…
Баловство Айко сначала со мной, а потом с братом, ещё больше задело потаённые струны моей души. Понимаю, что надо действовать, и времени у меня осталось мало. Да и было ли оно вообще?
После работы нахожу на заднем дворе кухни несколько поленьев и украдкой беру одно. Когда-то отец научил меня вырезать из таких, но, когда я познакомился с кистью и красками, стал больше уделять времени им. И всё же потом время от времени брал в руки нож и вырезал фигурки из дерева, который мы отдавали деревенским детишкам задаром. Мне просто нравилось проводить время с отцом. От него каких-то тёплых слов не допросишься, но такое совместное занятие — это его способ показать отцовскую любовь.
Вся ночь у меня уходит на изготовление маски, и она получается угрожающей, словно лик демона, с клыками и злобным оскалом. Моё внешнее спокойствие выливается в этот внезапный порыв, добавивший маске чего-то пугающего. Именно она отражает моё внутреннее состояние.
Ранним утром следующего дня, ещё до работы, я совершаю несколько вылазок, скупая в разных местах неприметную одежду. И, как только наступает ночь перед моим выходным, выбираюсь в город, прихватив с собой кастеты.
Быть может пустая мнительность, но я петляю по улочкам, озираюсь по сторонам, словно у меня уже кто-то на хвосте. Отойдя подальше от Академии, переодеваюсь и прячу свою одежду в переулке, подоткнув мешок под подоконник заколоченного окна. Через минуту уже двигаюсь в сторону того самого района, ненамеренно повторяя недавний маршрут.
Вскоре уже осматриваю его окрестности. Охрана есть только на входе, по периметру никого. В домах по соседству свет не горит. Меня это радует. Однако нехорошие мысли закрадываются в голову. А что, если у него семья? Жена. Ребёнок. Как мне тогда действовать? Смогу ли я переступить черту? Мотаю головой. Ни за что! Если увижу посторонних, придётся искать другой способ.
Сжимаю кулаки и, подобно ночному хищному зверю, крадусь к своей добыче. Перемахнув ограду, в два удара сердца миную небольшую аллейку, опоясывающую дома. Постройка окружен зелёной изгородью. Просачиваюсь через неё, издав минимум шума. Растения, словно чувствуют меня, и не выдают.
Осторожно заглядываю в окна. Везде темно, кроме одной комнаты, где в кресле за кружкой пива храпит свинорылый возница.
Отлично.
Самое время побеседовать с ним.
Глава 31
Внутри витает неприятный аромат, словно где-то лежат без присмотра сгнившие фрукты. Помещение довольно просторное, но обставлено просто, без каких-либо изысков. Кажется полупустым. Потрёпанное кресло со столиком и пара картин с имперскими армиями на стенах. Рядом с креслом мерцает приглушенно лампа — высокая тренога с навершием в форме кристалла. Остальное помещение погружено в полумрак.
Моя цель спит, положив голову на стол. Рядом с ним стоит кружка пива, полупустой кувшин и небольшая статуэтка в форме ворона. Не видно каких-либо свитков или записей, на что я очень рассчитывал.
Пол предательски скрипит под ногами. Замираю и жду несколько мгновений. От шума половицы мужчина всхрапывает, как лошадь, и лишь возит лицом по столешнице, пытаясь устроиться поудобнее. Сон крепкий, так просто не потревожить.
Подкрадываясь со спины, хватаю возницу за шею. Он хрипит, выпучив глаза, но моего лица не видит.
— Кто ты? — сдавленный испуганный голос едва не даёт петуха.
Течение его внутренней энергии слабое — обычный человек, не практик.
Я сильнее пережимаю его горло и шепчу на ухо:
— Отвечай на вопросы и останешься жить. Будешь врать, и я вырву тебе кадык.
За свою недолгую жизнь заметил, что чем конкретнее угроза, тем прочнее она заседает в голове. Классическая
