что? Что теперь делать? Стоп. Вы же здесь, значит, вы поможете? Вы же знаете это место!
– Оно есть так! Вы правду льёте этими словами. Ну а теперь бежим. Отсюда выберемся с вами!
Эрик, только услышав это, не раздумывая метнулся за Лином, который сразу же побежал в один из коридоров, ведя за собой парня. Краус кричал, веля не отставать, и нёсся так быстро, что Эрик едва за ним поспевал. Он настолько сосредоточился на беге, что не замечал ничего вокруг, и вскоре споткнулся о неровность в полу и грохнулся на пол, проехавшись по нему и ободрав кожу до жгучих ссадин.
Контролёр, услышав падение Эрика, резко затормозил. Их обоих разделял перекрёсток из коридоров. И когда Лин развернулся и собирался было бежать обратно, то вместо этого командным тонном громко произнёс что-то невнятное.
По коридору, который пересекал тот путь, по которому бежали парень со скелетом, наполнился той самой аномалией, что, подобно стене, не позволила Лину подойти к Эрику. Аномалия стала преградой, отделяющей их друг от друга.
Отрезок пространство перед Краусом стремительно старел и чуть ли не разваливался. И нечто яро зарычало далеко позади Эрика. Парень, застыв от услышанного, вздрогнул, обернулся, увидев в двести метрах от себя здоровенную тушу: мерзко обтянутый чёрной кожей скелет, передвигающийся на шести худосочных лапах. Тварь, раскачивая безликой головой на длиннющей шее, неслось по коридору, преодолевая перекрёстки. Оно пересекало ползающие на её пути аномалии, которые никаким образом не воздействовали на монстра.
Лин, понимая, что Эрика сейчас могут сожрать, сорвал со своего рукава одну из роз, запустив её со всей силы в сторону парня. Бутон, сияя алым светом, пролетел мимо Эрика и взорвался прямо на пути монстра, образовав после детонации тысячи красных нитей. Они, подобно паутине, преградили путь твари. И когда та прошла сквозь преграду, будто через лазеры, то с грохотом рухнула, рассыпавшись на куски, и начала быстро разлагаться.
– Я не могу пойти за вами! – кричал Лин, которому не позволяла пройти находящаяся перед ним аномалия. – Вставайте и бегите сами! – закончил он, и двинулся дальше, вскоре скрывшись за поворотом, побежав искать другой путь к Эрику.
Парень поднялся с пола, терпя жгучую боль по всей кожу. Он побежал обратно, пройдя мимо поражённого монстра, чувствуя, как из того валит отвратный смрад. Вскоре Эрик, двигаясь по коридору, нашёл поворот, свернув туда, и увидел пробегающих младенцев, которые, ступив на границу треснувшего пола, начали стремительно уменьшаться, обращаясь в эмбрионы.
Эрик, узрев мрачное зрелище, попытался выкинуть из памяти только что увиденное; мысленно успокаивал себя, стараясь не думать об этом, и продолжал идти, постоянно петляя в лабиринте. И когда он вышел из очередного коридора, вновь свернув, то увидел, как мраморные стены резко обрываются, сменяясь на привычный готический интерьер поезда.
– Выход! – выкрикнул он от радости, увидев открытые двери и лежащие на полу лепестки роз.
Эрик подумал, что это точно следы, оставленные Краусом. И куски грязи на земле – отпечатки ног Халексиона.
«Значит, они уже выбрались, а меня даже не стали искать?! – подумал он, злясь, что его бросили. – А, к чёрту, неважно!» – он выкинул из головы ненужную злобу, и поспешил пройти через открытые двери.
И когда Эрик ступил через порог, то не успел услышать за спиной слабо различимый знакомый голос, окликнувший парня по имени.
И вот он очутился в вагоне, первым делом почувствовав прохладу, витающую в воздухе и буквально ползающую по коже, забираясь под одежду и пытаясь собой охладить тело. Эрик обернулся и обнаружил, что двери неведомым образом захлопнулись.
– А? Как?! – недоумевал он, пытаясь открыть двери, но безуспешно.
Тогда Эрик повернулся. Всюду густой туман, почти беспросветный. И посему серая завеса, старательно пытаясь скрыть в своих глубинах содержимое помещения, всё же не могла до конца выполнить эту задачу.
Через толщу стоячего серой стены виднелись едва различимые очертания то ли замерших и обгорелых людей, то ли покрытых обугленной корой деревьев, полностью лишённых ветвей и закутанных в слой кристально прозрачного льда. Это место казалось Эрику не настолько мрачным, как предыдущее, но что-то особенное и зловещее всё же присутствовало в вагоне. Эрик, отойдя от двери, аккуратно ступал по треснувшему мраморному полу, боясь ненароком оступиться и зацепить одну из трещин, чтобы не вызвать лишний шум.
Хоть его сердце стучало громко, отдавая пугающим эхом внутри, и в голову закрадывались неприятные мысли, Эрик, тем не менее, старался их подавить, надеясь главным образом на то, что данный вагон не является продолжением того лабиринта.
Он, вспомнив, что коса пришла ему на помощь в самый беспросветный момент, надеялся, что Легион заговорит с ним сейчас, но не слышал голоса в голове, и осторожно продвигался вперёд сквозь густую завесу. Хоть он уже и был научен опытом, что опасность здешних мест сложно предугадать, но никак не собирался стоять на месте. Внутреннее беспокойство перемешивалось с желанием выбраться отсюда поскорее. И к тому же Эрик, вспоминая, как видел следы Лина и Халексиона, думал, будто они уже успели зайти сюда и пройти дальше. Значит, если догадки верны, то эти двое либо находятся прямо сейчас здесь, либо уже в следующем вагоне. Одно Эрику было непонятно – почему они не дождались его.
С каждым шагом Эрик всё отчётливее видел те очертания, вырисовывающиеся из тумана и обретающие конкретные формы.
«Ладья?» – подумал он, оказавшись у огромной шахматной фигуре, чья высота достигала около трёх метров.
А под ногами, изуродованные глубокими царапинами, чёрные и белые плиты, чередующиеся так, что образовывали своим числом шахматную доску. Неподвижные плотные облака тумана скрывали в своих объятиях остальные фигуры. Не взирая на отсутствие осветительных приборов, свет, не имея источника, неизвестным образом находился в каждом кубическом сантиметре воздуха.
Эрик, проходя вдоль рядов массивных фигур, уже осознавал, что они стоят здесь не просто так, и выход отсюда тесно связан с огромными шахматами. Парень, походив ещё немного и закончив осмотр, направился дальше, в итоге наткнувшись на громоздкую дверь, которая, по всей видимости, и являлась выходом.
«Как я и думал», – мысленно заключил он.
«О, я знаю, о чём ты подумал», – отозвался Легион в голове парня.
«Легион! Ты опять решил со мной заговорить? Почему же ты молчал тогда?»
«Это решать мне», – уклончиво ответила коса.
«Спорить с тобой бесполезно, – заметил парень, вспомнив предыдущий разговор. – И что дальше? Если ты опять заговорил, значит, есть что-то важное?»
«Да, несомненно», – довольно произнёс Легион.
«И что же мне делать теперь?»
«О, ты прекрасно знаешь… думаешь об этом. Да,
