и без всякой помады. Даже на расстоянии я чувствовал, как от них приятно тянет мятой.
— Значит, любишь подглядывать? — подытожил я.
— Нет, — возразила эта плохая девочка, — я люблю участвовать, но вы же не звали, — словно даже в претензию бросила она. — Ты же романтик. Ну давай, романтик, расскажи мне про романтику…
А у меня тут же всплыла в голове фраза из одного ее видосика: «путь к аналу начинается с куни». Вряд ли я могу ей рассказать что-то о романтике, но в этот миг во мне говорил весь выпитый за вечер пунш, а он был еще романтичнее.
— А что у тебя над киской вытатуировано?
В общем, язык сработал вперед мозга.
— О, а вот это я понимаю, — хмыкнула оторва, — другой разговор!
После чего расстегнула свои брючки и спустила их вниз по ногам вместе с трусиками, любезно показывая все, на что мне хотелось посмотреть. Как оказалось, я чуть ошибся в прошлый раз, и вместо «моя» там была «мая», складываясь в «любимая» прямо над голой киской. Пока я все это читал, дверь скрипнула, и в комнату вернулась Инна.
— Блин, — сказала она, уставившись ровно туда же, куда и я, — только вышла на минуту, а ты уже с моим парнем и без трусов, и как это называется?
— Ну так давай тоже снимай уже, и начнем, — бросила ей Валентина.
— Что начнем? — проворчала капитанша. — Тут тебе не Версаль. Натягивай обратно!
— А можем устроить свой Версаль, — выдала оторва, снимая все с ног окончательно.
— С ума сошла? — пробурчала моя девушка, глядя, как комок одежды шлепнулся на пол. — Какой Версаль?
— А что такого? Твоей подруги тут нет, а ты помнишь, что там бывало, когда ее не было…
Договорив, эта плохая девочка шагнула к моей хорошей и потянула ее за край трусиков, чуть высовывавшихся из брючек, а затем резко отпустила. Резинка звонко шлепнула Инне по бедрам.
— Я же сказала всей команде вести себя прилично, — нахмурилась она.
— Это как ты в душе? Или еще приличнее? — с сарказмом уточнила оторва.
Я же слушал их беседу, умилялся и не вмешивался, полагая, что они сами до чего-нибудь договорятся.
— Да это просто случайность была, — отрезала капитанша. — Сами приперлись раньше времени!
— Ну случайность, так случайность. А повторить не хочешь случайно? Я бы посмотрела еще разок.
— Повторяю: всем вести себя прилично!
— Не задолбало еще, — ухмыльнулась бунтарка, — вести себя прилично?
— Все, пойдем, Ром! — Инна отвернулась от нее. — Тут до хрена комнат, найдем другую. А эта пусть здесь в одиночестве дрочит!
— Воу-воу, капитан, полегче, — миролюбиво протянула Валентина. — Я ж не в критику. Может, хоть ненадолго вспомним былое? В конце концов, мы сегодня победили. А это общая победа. Неужели не хочешь отметить? Ты заслужила, вообще-то…
Все это время она стояла без штанов и без трусов, и это, надо признать, добавляло убедительности всем ее аргументам. Мои глаза то и дело смещались к надписи между стройных ножек, раз за разом перечитывая, что там набито. А что, гениальная стратегия набить «любимая» именно туда: если после секса киске говорят такое, то она по-любому чего-то да умеет.
— Я обещала Катерине вести себя прилично, — после паузы сказала Инна, однако звуча уже не так уверенно, как раньше.
— А я не предлагаю ничего из того, чего мы не делали раньше, — парировала оторва. — Сама же знаешь, что когда в этом участвую я, ты доходишь до пика своих возможностей. Неужели не хочешь показать своему романтику, какой охренительно горячей ты можешь быть? Давай выпусти уже свою «Форэвэр битч»…
Моя девушка прошлась по мне задумчивым взглядом, словно спрашивая, а не буду ли я в шоке, если мы сделаем что-то такое. Что ты, я буду в большом шоке, если после такой прелюдии мы ничего не сделаем. Конечно, твоя Катерина это не одобрит, зато я одобрю много-много раз подряд — собственно, я уже и начал одобрять, о чем красноречиво говорила палатка в моих джинсах. Блеск, появившийся в глазах капитанши, казалось, был даже горячее, чем обычно. Не говоря ни слова, она быстрым шагом дошла до двери, захлопнула ее и до щелчка провернула замок, запирая нас троих в одной спальне.
— Чтобы эти дуры случайно не сняли на видео. Мне второго реально не надо.
— Вот поэтому ты и капитан, — одобрительно произнесла Валентина, — всегда принимаешь правильные решения.
— Только завтра, чтобы вести себя прилично, — добавила Инна, строго глядя на нее.
— Завтра, — отозвалась та, — но не сегодня, — и сбросила топик.
Лифчик, как и вся команда, она оставила в победном кубке, так что два дерзких шарика сразу вырвались на свободу, сверкая камешками пирсинга на сосках и россыпью татушек под ними. С другой стороны от меня торопливо прошелестела одежда, выпуская на волю загорелое тело с шикарной задницей и знакомой «forever bitch» под дерзкими сиськами. Следом без лишних слов спортсменки набросились на меня, как на мяч на поле, и всей компанией мы завалились на кровать.
Это был просто космос. Даже описать не могу, что они со мной творили — по ощущениям, я пару раз потерял сознание от оргазмов, а стоны стояли такие дикие, что не знаю, как к нам под дверь не сбежался весь дом. Хотя Валентина называла Инну животным, на деле она оказалась не меньшим животным — только еще более целеустремленным, потому что ее реально ничего не сдерживало: ни загоны, ни переживания по поводу некоторых подруг. А ее напор расковывал и капитаншу. Это были две лютые секси-фурии, которые накинулись на меня и попросту ничего не оставили. У меня, по-моему, сейчас не было живого места от засосов. Всеми своими поцелуями — страстными, обжигающими, пожирающими — они стерли не то что помаду, которую оставили на мне другие девушки, но и с легкостью стерли воспоминания обо всех других девушках. А пах, такое чувство, еще никогда не оказывался настолько пустым. Ну еще бы, они дожимали его на пару, чередуясь на мне как два неугомонных насоса — уверенно, синхронно и безумно жарко. Если Версаль реально был таким, я понимаю, почему он стал легендарным.
— Ну
