кукурузы, подсолнечника, а степи к этому времени уже выгорают под солнцем, поэтому во внешке они могли быть уже желтыми.
— Но сейчас уже начало июля. — Забеспокоилась Ника. — Нам добираться до дома две недели.
— Спокойно, что-нибудь придумаем. — Успокоил ее Шепот. — Для начала ложись спать, утра вечера мудренее.
Ника нехотя согласилась доспать отведенное ей время, но спала беспокойно и была рада, когда в лагере началось движение. Ребята с рынка невольников не оказались засонями, чуть свет отправились в лес по дрова. Таша отправилась искать родник или ручей, чтобы набрать воды для чая и впрок на день.
— Выспалась? — Участливо поинтересовался Шепот у командира.
Ника села и обняла колени руками.
— Вроде. Я теперь места себе не найду, пока до барьера не доберусь. Эх, была бы исправна паровая машина.
— Давайте на обратном пути осмотрим ее внимательно, вдруг разберемся с проблемой. Может быть там ничего существенного, какой-нибудь перепускной клапан заклинил. Она же стояла, ржавела без дела сколько времени. Глупо было надеяться, что она не подкинет проблем.
— Давай. — Ника с надеждой посмотрела на Шепота. — Это было бы просто замечательно. Мы бы вернулись домой дней за пять, вместо двух недель.
— Заметано. Бери себя в руки, успокаивайся, иначе отряд будет чувствовать себя неполноценным.
— Я поняла. — Ника помассировала лицо ладонями, затем встряхнулась. — Всё, забыла про этот дурацкий сон.
Тем не менее, позавтракала она быстрее всех и начала торопить тех, кто не особо спешил. Отряд был вынужден подчиниться. Остатки чая разлили по фляжкам и отправились дальше. На дороге, насколько хватало глаз, было все спокойно. Птицы вели себя тихо, не предупреждая о появлении посторонних. Не пройдя и пары километров, отряд достиг места, где была оставлена паровая машина.
За время отсутствия ее никто не тронул. Даже следов диких животных не было видно. Их можно было понять, такая «вонючка» отбивала желание подходить близко.
— Ну, пацаны, есть среди вас самородки с инженерным уклоном? — Поинтересовался Шепот у ребят.
Они дружно завертели головами.
— Ясно, придется самому разбираться с этой головоломкой. — Шепот полез в кузов. — Далеко не уходите, будете инструменты подавать.
Мальчишки с рынка снова, как по команде закивали головами. Они выглядели так, будто были рады любому заданию. Ника с грустинкой поумилялась ими, понимая, что они вынесли за свою недолгую жизнь, и отправилась к дороге, следить за ситуацией на ней. Оставшись наедине с собой, воспоминания о сне снова полезли в голову. Несмотря на его символичность, он казался реальным, настоящим предупреждением, которое ни в коем случае не стоило игнорировать.
Ей хотелось сейчас поговорить с отцом, узнать от него, не было ли каких сведений о начавшейся подготовке к нападению на их общину. Он не отвечал, хотя Ника чувствовала, отец беспомощно бьется, как воробей о стекло, чтобы предупредить ее. Можно было установить контакт, как в прошлый раз, объевшись галлюциногенных ядовитых грибов, а потом умирать целый день. Ника не хотела так, помня, как тяжело ей пришлось. Еще не факт, что она бы услышала отца, а не фантом, созданный воображением.
Ника еще раз посмотрела на дорогу в обе стороны, убедилась, что на ней пусто и спряталась под крону разросшегося кустом клена. Ей захотелось попробовать один способ, которому отец учил в детстве. Тогда в нем не было необходимости, он был в силе и разговаривал с дочерью, когда хотел. Способ заключался в медитации, концентрирующейся на мысли о волновой природе мира. Надо было думать о том, что мир энергия, которую можно осязать. В детстве у Ники не получалось увидеть ее, но она тогда и не старалась.
Она удобно уселась, скрестила ноги, выпрямила спину и закрыла глаза. Мысленно принялась убеждать себя, что мир вокруг это не то, что видят наши глаза, а сгустки энергии, взаимодействующие между собой. Ей мешал то скрип стволов клена, то муха, назойливо пытающаяся присесть на лицо, то грачи, хрипло командующие молодняком. Едва мысль начинала цепляться за что-то осязаемое, обязательно появлялись помехи, сбивающие настрой. Ника решила действовать иначе, открыла глаза и зацепилась взглядом за паутину между ветками и паука, плетущего ее. В его монотонных действиях было что-то цепляющее сознание.
Не прошло и минуты, как она ощутила, что находится в некотором гипнотическом состоянии звенящего транса. Зыбкое, но приятное чувство, будто заглянул за край реальности, за которым много всего интересного и скрытого от глаз. Она не увидела никаких сгустков энергии или волн, о которых рассказывал отец, может быть человеку во плоти и не дано было это, но ощутила то, что точно не могла ощутить органами чувств. Она увидела мир вокруг себя, куда бы не хотела перенестись мысленно, мгновенно оказывалась там. Не надо было объяснять кому-то, куда ей надо, легкое движение мысли мгновенно исполняло ее желание. Это не было полетом, скорее телепортацией сознания. Дух от высоты не захватывало, оно парило вне мира, вне его системы координат и потому высота не ощущалась высотой, просто положением в пространстве.
Она увидела три экипажа, передвигающихся по дороге. Они отстали километров на двадцать. Ника приблизилась к ним и пролетела мимо одноухого человек, орущего на мальчишек-рабов. Коснулась его невидимой рукой. Ей очень захотелось передать ему спокойствие и умиротворение, которое она испытывала в этот момент. Одноухий что-то почувствовал и завертел головой. Ника оставила его и перенеслась к барьеру.
Там было тихо, никакой черной змеи. Она вспомнила про Замеса и Улю и решила узнать, что с ними. Парочка выглядела живой и здоровой, сидела в кустах у реки, прячась от бесшабашных людей, бросивших оружие на берегу и купающихся в реке, рядом с загнанной в нее повозкой с генератором. Ника порадовалась за ребят, и нежно коснулась обоих. Оба расплылись в улыбке, приняв ее прикосновение за что-то свое личное.
Ника облетела общину по окружности, залетела к матери, которая в этом момент портняжничала в бригаде с другими женщинами, порадовалась тому, как она выглядела и решила вернуться назад. И в тот момент, когда она должна была зависнуть сама над собой, ей повстречался летательный аппарат. Она видела его во сне. Это был треугольник из ткани натянутый на каркас. Под тканью находился человек и смотрел вниз. Ника мгновенно оказалась рядом. Человек не видел ее, он смотрел на землю, будто пытался что-то разглядеть.
Она коснулась его, передав убаюкивающее чувство спокойствия. Пилот летательного аппарата накренил его, чтобы сделать маневр. Ника открыла глаза в своем теле. Выбралась из зарослей клена и посмотрела в небо. В нем удалялся крошечный треугольник бесшумного летательного аппарата.
