— Эта твоя Дитц…
— Она не моя.
— Ну и дурак.
К тому моменту, когда они оказались на месте, уже почти совсем стемнело. Чем ближе подходили подельники к церкви Сан-Кристофоро, тем больше народу было на улицах. Причём народу предельно специфического. Мужчины были одеты в подобие военной формы и фетровые, чёрные и красные, береты с кожаной окантовкой. Широкие пёстрые юбки женщин в сочетании с обилием кружев на спадающих с плеч белоснежных блузах отсылали зрителей к Латинской Америке — или планете Либертад[19]. Скорее, второе: выходцам из Латинской Америки нечего было делать в Сиене, для них существовали значительные льготы по оплате обучения в Universidad de Buenos Aires. Зачем же тащиться в замшелую старушку-Европу, изрядно пострадавшую, к тому же, в ходе всё той же Войны Корпораций?
С другой стороны, на Либертаде получение детьми земного образования считалось не только признаком достойного происхождения и определённого общественного статуса, но — для многих семей — и делом чести. А если учесть, что Святой Христофор считался покровителем не только путешественников, но и планеты Либертад в целом…
В общем, не было ничего удивительного в том, что фиесту устроили вблизи именно этой церкви. К вящему, надо полагать, возмущению добропорядочных прихожан: в постный день! Виданое ли дело! Однако попрание местных устоев майора Солдатова не волновало вовсе. А вот то, что они пятеро категорически не вписывались в толпу… впрочем, Дитц не зевала.
Метнувшись к одному из расцвеченных яркими фонариками лотков, она вернулась с двумя чёрными беретами, одним красным, и парой цветастых платков с бахромой. Один бросила Тине, второй небрежно повязала вокруг бедер, прикрыв объёмистую поясную сумку… распустила волосы…встряхнула ими… И вот уже на услужливо подставленном локте Альта повисла совершенно аутентичная красотка. Да такая, что её мгновенно заметили и приветствовали одобрительным свистом, улюлюканьем и выкриками на чудовищном либертадском испанском. Секунду назад она была невидимкой, а вот поди ж ты!
Сначала Солджер почувствовал раздражение: девица недвусмысленно привлекала к себе внимание, совершенно излишнее в их обстоятельствах. Однако уже несколько секунд спустя он понял, в чём фокус, и обругал себя последними словами. Да, они с Тиной, повторившей маневр командира по части изменения внешности, стали бросаться в глаза — ещё бы, блондинка и рыжая, в здешних-то краях! — и в то же время растворились среди гуляющих. Да и мужчинам хватило лихо заломленных беретов. Так что Солдатов шагал между двух парочек, не без успеха изображая надзирающего дядюшку, подмигивал женщинам, небрежно козырял двумя пальцами в ответ на приветствия мужчин… и улыбаться не составляло никакого труда. Молодчина!
А потом они вышли к церкви, вышли всего за несколько минут до назначенного времени встречи. Вокруг звенели струны, стучали каблуки и кастаньеты, на вынесенных из забегаловок столиках красовались оплетенные кувшины с — Солдатов был совершенно уверен — сангрией. И за одним из столиков уже сидели, нахально заняв втроём четыре стула, Стефанидес, Таня и этот парень, Боден. Как ни короток был их путь до столика, «лишний» стул за это время пытались утащить минимум трижды, но попытка всякий раз пресекалась бдительным Тимом.
Конечно, четыре стула на восьмерых — маловато. Но женщины расположились на коленях у мужчин, сосредоточенный на чём-то Радар уступил место господину майору, и всё устроилось. В кувшине оказалась действительно сангрия, порядком разбавленная — ну, это уж как водится. Да и пить им перед выдвижением на позицию явно не стоило, разве что по глотку… однако, где же обещанный проводник?
— Hola Miguel[20]! — завопила в искреннем — кажется — восторге Дитц.
— Hola Miguel! — завопила на всю площадь Лана, чуть не падая с колен посмеивающегося Альта. Расчёт оказался верен: кто бы ни наблюдал за ними сейчас (если даже наблюдал), он видел только встречу друзей.
Но каков отец Микеле! Чёрный берет (на красный, надо полагать, не хватило нахальства… ну да ничего, сладится дело — постараемся обеспечить ему фиолетовый[21]) с успехом маскировал тонзуру. Псевдовоенный комбинезон сидел на нём, как влитой, элегантно потёртая портупея поскрипывала, яркие значки на груди сверкали. Ботинки были полурасстёгнуты ровно в той мере, чтобы продемонстрировать презрение ко всем требованиям устава. И Лана не поручилась бы, что пистолет в кобуре — имитация. Святой отец не боится металлодетекторов? Или точно знает, что не попадётся? Запомним…
Над верхней губой отца Микеле красовались тонкие усики, придававшие мужчине заметное сходство с котом — или латиноамериканским диктатором. Ещё несколько часов назад их не было и в помине, сейчас же мрина была готова поклясться, что усы вполне натуральные. Хорошая работа.
— Hola amigos[22]! — пророкотал прекрасным низким баритоном священник, обнимая за плечи одновременно Альта и Забродина, и целуя подставленные щёчки Ланы и Тины. Тане досталось многообещающее подмигивание, и лейтенант Кривич — ничего себе! — слегка порозовела. — А что это вы тут пьёте, да ещё и без меня?
Он отхлебнул из первого попавшегося стакана и презрительно скривился:
— Фу, какая гадость! Бросайте это безнадёжное дело, и пошли. Сангрия должна быть домашней!
С этим словами он буквально выдернул Лану из объятий Альта и, не оглядываясь, зашагал куда-то влево. Толпа поредела… поворот направо, ещё один…
