Щелчок с виду хрупких, но на деле самых надёжных замочков, на моих оковах стал окончанием творящегося безумия. Хотя, нет. Скорее – паузой. Недолгой. Амира ушла. Скрежет металла сопроводил закрытие моей камеры. Зато открылась другая. Та, которая вела к Селене.
– Ну что, лапочка, поиграем вместе ещё немного? – издевательски проговорил Демон. – Кстати, ты как предпочитаешь: развлекаться при всех или наедине?
Рваный выдох волчицы вряд ли мог считаться за какой-нибудь ответ. Я же уцепилась за то, что её брат никак не отреагировал. Запах крови не стал ощущаться слабее, но пульс я разобрала, а значит, скорее всего, он банально отключился.
Почти хорошо…
– Я предпочитаю вернуться домой, – всё же произнесла Селена.
– Ладно, убедила, устрою тебе потом встречу с папочкой. Он всё равно скоро сюда тоже заявится, – предвкушающе оскалился. – Как думаешь, я ему понравлюсь?
– Я думаю, он тебе хребет вытащит.
– За что? – искренне обиделся оборотень. – Я, между прочим, жизнь тебе спас! Вот не цените вы никто моих деяний, – вздохнул нарочито расстроенно. – Вот и пусть тебя тогда охрана развлекает! – развернулся и пошёл на выход.
После его последней фразы, кажется, и у меня крыша поехала. Иначе как ещё объяснить:
– Демон, стой! – сорвалось с моих губ. – Не надо. Пожалуйста.
Остановился.
– Хочешь заменить лапочку? – ухмыльнулся, пройдясь по мне с головы до ног своим горящим взором. – Прости, чёрненькая, но ты мне не нравишься. Совсем не вкусная.
– То, что я тебе не нравлюсь, я уже давно поняла, – отозвалась и переключилась на то, ради чего вообще начала этот разговор: – Где Хания?..
Вот тут Демон ухмыльнулся шире прежнего.
– У неё своя роль. Но не волнуйся, она в порядке, и вы с ней даже встретитесь. Просто несколько позже. Всё? Или ещё что-то? Давай, задавай свои вопросы, пока я добрый, а то дел невпроворот. Скоро ж мой братец явится, и наверняка не один. Надо же подготовиться к их приходу.
– Не понимаю, зачем так возиться с нами, – нахмурилась. – Что он тебе сделал?
– Чёрненькая, ты кажется немножко тупая, – покачал он головой удручённо. – Вы все, – обвёл руками камеры, – всего лишь мой заказ. Но в этой тюрьме слишком скучно. Да и убивать просто так я не люблю. Это знаешь, – призадумался, – как прийти в театр и смотреть спектакль без декораций, слушая одни только реплики актёров. Но пустые реплики – это просто реплики. Так и с убийством, – резко подался вперёд и прижался к решётке напротив меня, продолжив говорить вкрадчивым тоном почти мне в губы. – Да, можно было убрать вас всех одним выстрелом, но это было бы уже не то, – взялся за прядку моих волос, принявшись наматывать её себе на палец. – А я люблю охотиться, загонять, видеть страх в глазах своих жертв, обречённость, боль, когда я их потрошу, – потянул прядь слегка на себя. – Хочу, чтобы моя жертва знала, от чьей руки умирает. Знала и понимала, что вот он – её конец. Я – этот самый конец, – выдохнул, почти обжигая своим дыханием.
Всё сказанное – сплошная жуть, притом настолько достоверно звучащая из его уст, словно он и в самом деле наслаждается подобным, сколько ни убеждай себя в обратном: всё реальность и неприглядная правда. Неудивительно, что я отшатнулась, прижавшись спиной к бетонной стене. Не перестала вжиматься в неё даже и тогда, когда он всё-таки ушёл. А дверь в камеру Селены осталась открыта. И если поначалу это показалось как минимум странным, то немного погодя, когда пришли часовые, притом в количестве четверых… будто приглашение и неминуемое дежавю. К тому, о чём предупредил её Демон.
Твою ж мать!
– Не подходи ко мне… – послышалось от Селены, прежде чем первый из них вошёл внутрь.
Следом и остальные. И только для того, чтобы вытащить её наружу, в коридор. Звуки недолгой борьбы, тихий вскрик и хлёсткий удар пощёчиной по лицу отразился в моём сознании, как если бы не её, меня ударили. И будь я проклята, но всё бы отдала, чтобы не видеть, не слышать, не знать и не воспринимать ничего подобного. Собственное бессилие лишь усугубляло, отчаянный ритм чужого сердцебиения – на грани с моим, желающим перестать биться, до бесконечности мучительно долго…
Правда, закончилось всё так же резко, как началось.
Сперва послышался скрежет когтей в соседнем коридоре, а затем по помещению разнёсся ужасающий шёпот:
– Это. Моя. Добыча!
Демон вернулся. Багрянец его волчьей сущности теперь не только бликовал на янтарной радужке, а пылал, как самый настоящий костёр. Как и исходящая от него ярость.
Недонасильники резко отшатнулись от девушки в разные стороны. Как упали на задницы, так и поползли на них подальше от взбешённого альфы. Недалеко уползли. Стена за их спинами почти сразу окрасилась кровью, а сами волки попадали на пол безвольными тушами. Вынутые у смертников хребты хрустнули в руках Демона и опали к его ногам никому не нужным хламом. Сам он не сводил пылающего взора со сжавшейся неподалёку фигурки бурой волчицы.
Лунная, лучше бы нас действительно просто прикончили…
Тем удивительней стало то, как он, шагнув к ней, опустился на одно колено и ласково провёл по следу от чужого удара на её лице, замерев на ране в уголке губ, втянул в себя поглубже пропитанный металлом воздух, после чего подался вперёд и слизнул кровь. Раз, другой, третий. А потом с рычанием впился в них поцелуем, повалив девушку на пол. Я же малодушно зажмурилась, стараясь абстрагироваться от ответного девичьего стона, да и вообще думать о чём угодно, только не о происходящем среди кровавой резни с той стороны моей решётки.
Всё-таки слушаться надо было отца и в клане своём оставаться…
Глаза я всё-таки открыла. В тот момент, когда до меня донёсся болезненный рык оборотня. Он схватился за голову и отпрянул от Селены, пока всё его тело сотрясалось в жутких конвульсиях.
Подоспели новые часовые.
Пустынный альфа ещё не пришёл в себя, тем они и воспользовались, подхватив с разных сторон. Хотя численное преимущество им не особо помогло, когда послышался очередной хруст костей. Это Демон увернулся от чужой хватки и сломал руку первому, кто потянулся к Селене.
– Моя добыча!
В янтарном взоре не осталось ничего разумного, когда он выпрямился и взглянул на всех, кто его окружал. Заметив это, пребывающая всё ещё на полу Селена поползла в сторону своей камеры, дверь в которую сама же и захлопнула, если я правильно поняла. Только тогда Демон, ухмыльнувшись, сжал руки в кулаки, а вместе с этим и вся охрана схватилась за горло и попадала, задыхаясь, на колени. Наверное, они также умерли бы, но пустынный альфа отрубился первым. Заметила, как его тело вновь охватила судорога, а потом он просто упал с закрытыми глазами.
Тоже своеобразные сдерживающие браслеты?
Только никаких браслетов я на нём не видела.
Как и ошейника…
