которую Форт крепко держал в руках, висела дрожащая, насквозь промокшая девушка, лицо которой скрывала копна слипшихся волос.
Именно тогда Даги разразились радостными, пусть и запоздалыми криками. Я не виню их за замедленную реакцию. Только что им грозила верная смерть, и вот они безусловно живы, а чтобы оправиться от подобного экзистенциального потрясения, требуется пара-другая ударов сердца, которое стучит в ушах и говорит: да, это не сон.
— Помогите ее вытащить, увальни! — воскликнула Салай, схватившись за веревку вместе с Фортом.
Тот упирался одной ногой в палубное ограждение и держал веревку обеими руками, пусть и кривоватыми, но твердыми, как камень. Пока росли лозы, он вовремя сообразил приподнять Прядку на несколько футов и тем самым спас ей жизнь: кончики багряных шипов касались ее ботинок.
Все бросились на помощь, а многие наверняка вспомнили, как точно так же поднимали Прядку в прошлый раз, несколько недель назад, когда она впервые попала на борт. Когда Форт осторожно поставил ее на палубу, моряки снова разразились радостными криками.
Ворона наблюдала за всем этим молча. При виде столь удивительного спасения она не осмелилась сказать ни слова. Судя по всему, лозы не причинили кораблю ни малейшего вреда. Вооружившись серебряными топорами, Даги ослабят путы, а когда бурление вернется и дерево погрузится в море, обрубят оставшиеся лозы и освободят корабль. Нечто подобное они уже отрабатывали на случай артиллерийского боя.
Так что насчет корабля Ворона не беспокоилась, как и насчет того, удастся ли добраться до дракона, ведь его логово находилось совсем рядом. Она говорила всем, что до цели оставалось два дня, поскольку не хотела, чтобы команда запаниковала, решив, будто капитан ведет их прямиком в споропад. В этом нет необходимости.
В тот день Ворона испытала страх совершенно иного рода. Несмотря на то, что всю жизнь она принуждала команду к повиновению страхом, ей было прекрасно известно, что еще большей верности можно добиться с помощью другой эмоции. К несчастью, эту эмоцию она никогда не понимала.
Если у Вороны и был свой кошмар, то теперь он стоял перед ней в полный рост в облике маленькой, дрожащей девушки. Неким образом она заслужила любовь, которой не знала сама Ворона.
Глава 49. Мученица
Несколькими часами позже Прядка сидела в квартирмейстерской каюте вместе с Фортом, Салай и Энн. Они вполголоса беседовали друг с другом.
Прядка почти ничего не говорила и просто сидела с кружкой (ее собственной, с бабочкой) с чаем из личных запасов Форта. Тот факт, что он просто вручил ей чай, даже не заикнувшись о сделке, говорил о многом. Форт боялся, что после всего, что для них сделала Прядка, он навсегда останется перед ней в неоплатном долгу.
Хотя сдаваться перед этим долгом тоже не собирался.
«Действовать нужно быстро, — написал он. — Если Прядка права и капитан собирается продать ее дракону, времени у нас в обрез. Ворона сама сказала, что до цели осталось всего два дня пути».
— Это было утром, — подтвердила Энн. — Полагаю, что заметную часть этого срока мы сегодня отъели, еще до дождя.
Прядка отхлебнула из кружки. Она до сих дрожала и радовалась теплому чаю. Он будто изгонял холод из души.
Снаружи снова слышался успокаивающий шорох спор о древесину. Прядка боялась, что ее трюк нанесет кораблю непоправимый урон, но, как только возобновилось бурление, команда быстро обрубила лозы. Хребты багряного эфира утянули ствол вглубь моря, оставив на поверхности лишь безмятежно идущую своим курсом «Воронью песню».
Странно ли, что Прядка чувствует вину за то, что воспользовалась эфирным деревом, а потом бросила его на произвол судьбы? Грустно ли эфирам там, внизу? И что вообще случается с теми, что погрузились на дно?
Возможно, вместо подобных размышлений ей следовало беспокоиться о надвигающейся встрече с драконом. Однако она чувствовала себя истрепанной, как метла, которую стерли до последних прутьев. После столь напряженного дня сложно испытывать еще больший страх.
— Значит, нам нужно ударить, — сказала сидевшая у двери Салай. — Завтра утром. Все согласны?
— Я за, — ответила Энн.
«Да, — поднял дощечку Форт. — Раз на нашей стороне Королевская маска, мы точно победим».
Они посмотрели на Прядку. Ей захотелось совсем иссохнуть под грузом их ожиданий. Тогда из ее опавшей хлопьями души можно будет заварить чай.
— Может, не стоит, — тихо произнесла она.
— Что? — удивилась Энн. — Девочка, она хочет продать тебя дракону.
— Я больше не собираюсь терять ни одного члена команды, — добавила Салай.
Форт смерил ее задумчивым взглядом.
— Команда выжила лишь чудом, — пояснила Прядка. — Я беспокоюсь о том, что с вами случится, если мы дадим бой Вороне. Она опасна. Я это чувствую.
«То есть ты позволишь ей тебя продать? — спросил Форт. — По собственной воле?»
— Служба дракону — не смертный приговор. По крайней мере, я так не думаю. Может, мне удастся сбежать. Или… или купить себе свободу…
Прядка понимала, что смысла в ее словах не много. Несколько дней она исступленно работала над оружием против капитана. Она действительно хотела сбежать. И разве теперь ей не полагается чувствовать радостное возбуждение? Оптимизм? В конце концов, ее план по спасению «Вороньей песни» сработал.
Однако ложь имеет свойство выхолащивать человеческую личность. Чем дольше ты в ней живешь, тем больше становишься похожим на банку со смесью красок, которая со временем неуклонно превращается в невыразительную коричневую массу. Впрочем, мне это никогда не мешало, но мы с Прядкой разные люди.
— Пока у нас есть ты, — сказала Салай, — мы не можем проиграть Вороне. Ведь ты…
— Это не так, Салай, — устало возразила Прядка. — Я не Королевская маска. До того, как ты о них заговорила, я вообще не знала, кто это такие. — Она покачала головой. — Прошу, поверьте мне.
Разумеется, они не поверили. Скучной правде сложно соревноваться с увлекательной ложью.
— Послушай, Прядка, — сказала Энн, — ты думаешь, наши проблемы исчезнут после того, как капитан поговорит с драконом? Мы так и останемся у нее под каблуком.
— Вы сможете ей противостоять. Она больше не сможет полагаться на защиту спор. Если дать ей меня продать, у вас будет куда больше шансов на успех.
Форт накрыл ладонь Прядки своей рукой и наклонил в ее сторону дощечку:
«Но тогда нам придется смириться с этим, Прядка. Ворона заставила нас жить этой жизнью. Мы не знали, что она замышляет убийства. Но если мы не бросим ей вызов сейчас, то этого оправдания у нас больше не будет. Теперь мы знаем, что она за человек».
Прядка дважды перечитала эти слова
