это у нее было.
Мои глаза метнулись к Уокеру, который наблюдал за общением Келли и Льюиса, и я почувствовала, как дрожь страха проникает сквозь мою радость.
Уокер являлся такой значимой частью того, что я обрела здесь.
Он был надежным и безопасным во многих смыслах.
Но внутри меня залегло зерно неуверенности. Я отмахнулась от него.
Не желала портить этот день своей неуверенностью.
Позже Уокер отвез нас домой, и мы посмотрели фильм. Когда Келли отправилась спать, он подождал, пока она поднимется наверх и устроится в кроватке, после чего собрался уходить.
Вместо этого я попросила его остаться.
— Ты уверена?
Я кивнула.
Мы еще немного посидели внизу, а потом я отвела его в свою спальню, где Уокер Айронсайд еще раз доказал, что может заниматься любовью. Медленно и нежно. И тихо, хотя последняя часть далась мне с большим трудом.
После этого я лежала в его объятиях, прильнув щекой к его твердым грудным мышцам. Я коснулась шрама на верхней части груди, похожего на шрам на моем предплечье.
— Кто в тебя стрелял? — прошептала я.
— Снайпер. В Афганистане, — тихо ответил он, слегка поглаживая пальцами мое плечо. — Не очень меткий.
— Почему ты так говоришь? Он же тебя ранил.
— Полагаю, он целился мне в голову.
Уокер сказал это так небрежно, но от этой мысли меня замутило.
— Там было ужасно? Глупый вопрос, наверное.
— Довольно плохо. Нас отправили на операцию, но вскоре я присоединился к 43-му батальону. Я не застал столько боевых действий в Афганистане, как другие.
Слава богу.
— А это? — Мои пальцы скользнули по его самому большому шраму от пореза, спускавшемуся по ребрам.
— Драка в баре. Иногда пьяницы-недоумки любят схлестнуться с военными.
— Боже, — пробормотала я, раздраженная идиотизмом людей. — Выглядит плохо.
— Да, он здорово меня порезал, но я выжил.
— А эти? — Его бок усеивала россыпь маленьких красных шрамов.
Уокер нахмурился.
— Шрапнель. Мне повезло, я оказался на значительном расстоянии, сумев избежать эпицентра взрывной волны. Моему другу, Гарри, досталось намного хуже.
Я подавила эмоции, думая о том, как близок был Уокер к смерти. Несколько раз.
— Твой друг в порядке?
— Да, все еще жив. Некоторые из нашего батальона встречаются каждый год, разбивают лагерь, ловят рыбу и пьют.
— Это ваша терапия?
Он посмотрел на меня, изучая мое лицо.
— Отчасти. Но у меня также есть настоящий психотерапевт.
Удивленная этим признанием, я подняла голову.
— Правда?
Уокер настороженно кивнул, оценивая меня взглядом.
— Рич. Бывший морской пехотинец.
В порыве захлестнувшей меня гордости я протянула руку и погладила его бородатую щеку. Этот здоровенный мачо не был слишком мачо для того, чтобы обратиться за помощью, когда она ему понадобится. Я так привыкла к мальчишкам, притворяющимся мужчинами, что зрелость Уокера сильно волновала.
— Я тобой восхищаюсь. Ты ведь это знаешь, да?
Выражение привязанности смягчило черты его лица.
— Конечно, детка.
Я вздрогнула от нежности его слов и коснулась легким, ласковым поцелуем его груди, а затем снова прижалась к нему. Мои пальцы потянулись к последнему шраму: короткой неровной полосе внизу живота,
— А этот?
Все тело Уокера, казалось, окаменело, и, клянусь, атмосфера вмиг похолодела. Он взял мою руку и убрал ее от шрама. Внезапно я оказалась на боку, прижатая спиной к груди Уокера.
— Поспи немного, — прошептал он мне на ухо.
Ладно, возможно, в некоторых вещах он все еще оставался эмоционально незрелым.
Я заставила себя расслабиться, но заснуть не смогла. Вглядываясь немигающим взором в темноту спальни, я прислушивалась к дыханию Уокера, когда он, в конечном итоге, заснул. Мы впервые проводили ночь вместе. А я даже не могла насладиться этим.
Тот шрам на его животе вызвал ту же реакцию, что и женщина на Принсес-стрит.
Существовали вещи, о которых Уокер не изъявлял желания мне рассказывать, и я не хотела, чтобы это причиняло мне боль… но оно причиняло.
Мужчина знал обо мне все.
А я кое-чего о нем не знала, и меня интересовало, впустит ли он меня когда-нибудь. Почему я была первой женщиной, с которой он решил попробовать вступить в серьезные отношения? Что заставляло его оставаться до меня холостяком? Кем была та женщина на улице? Его матерью? Если да, то почему он обращался с ней как с чужой? Откуда взялся этот маленький шрам на его животе? Почему он уезжал на две недели каждый год в один и тот же день? И если я так отличалась от всех женщин, которые были до меня… почему он не говорил об этом со мной?
Почему не впускал меня?
Я задремала на час, но затем снова проснулась. Уокер спал, перевернувшись на спину. Беспокойство не оставляло меня, отчего пальцы ног сводило. Желая чем-то себя занять, я соскользнула с кровати и тихонько нащупала в темноте халат. Ночью в коттедже было холодно, поэтому я накинула халат и осторожно выдвинула ящик, чтобы взять носки. Я затаила дыхание, надеясь, что не разбужу Уокера, но он даже не пошевелился.
Выйдя из спальни, я спустилась вниз и включила на кухне свет. Не имея возможности воспользоваться новым шикарным электрическим миксером, дабы не создавать шума, я с удовольствием замесила тесто для шоколадного торта вручную. Пока бисквит выпекался, я растопила шоколад для масляного крема. Сняв его с огня, я выключила плиту и, прислонясь к раковине с миской у живота, растирала оставшиеся комочки, стараясь не думать о мужчине, лежащем наверху в моей постели.
В этот момент раздался скрип ступеньки, и я подняла голову. Через несколько секунд в дверях кухни появился Уокер в одних джинсах. Он был таким высоким, что макушкой доставал верха дверного косяка. Прислонившись к нему, он скрестил руки на голой груди, и я тщетно пыталась не глазеть на него.
— Что случилось? — спросил он хриплым ото сна голосом.
— Ничего. — Я оттолкнулась от стойки. — Не могу уснуть.
Чувствуя себя обнаженной под его проницательным, вопрошающим взглядом, я подняла деревянную ложку.
— Хочешь облизать?
Уокер оттолкнулся от косяка и пересек комнату. Остановившись, он обхватил мое запястье и поднес ложку ко рту. У меня перехватило дыхание от интенсивности его взгляда, пока он слизывал шоколад.
Покалывание от пробудившегося желания переросло в полноценную пульсацию.
— Вкусно? — выдохнула я.
Он медленно кивнул, не отпуская моего запястья.
— Я должна… должна закончить масляный крем. Торт в духовке.
Уокер отпустил меня, но только для того, чтобы наклониться и выключить духовку.
Я нахмурилась, но он взял миску у меня из рук и поставил на столешницу.
— У меня есть для него лучшее применение.
