мне вообще не нравятся. Мне нравятся только девушки с длинными каштановыми волосами, нефритово-зелеными глазами, ростом около ста шестидесяти пяти сантиметров и грудью больше среднего размера.
— Если не учитывать последний пункт, я полностью в твоем вкусе.
— Не согласен. — Гаррет обхватывает мою грудь ладонью. — Видишь? Идеальное совпадение, а у меня большие руки.
— И откуда ты знаешь, что моя грудь больше среднего размера?
Гаррет улыбается.
— За эти годы я провел кое-какие исследования.
Я смеюсь.
— Да уж, не сомневаюсь. Надеюсь, ты покончил со своими исследованиями?
— Ты же знаешь, что да. — Гаррет наклоняется и целует меня. — Ты все, о чем я думаю, особенно теперь, когда я не могу быть с тобой. И к слову о конкуренции, почему все эти парни приглашают тебя на свидания?
— Только один парень. Вот и все. Ник ходит со мной на историю. И он просто пригласил меня на ужин.
— И что ты ему ответила?
— Ответила, что еще не готова ходить на свидания. С тех пор он больше меня не беспокоил.
— А почему ты все время носишь юбки? Хочешь меня помучить?
— Харпер привезла мне целую кучу новых юбок от своей сестры, а еще несколько бикини. Ты сможешь полюбоваться ими этим летом в Калифорнии.
Гаррет водит ладонью вверх-вниз по моей руке и молчит.
— Ты не едешь, да?
— Скорее всего, у меня не получится. Дело движется медленнее, чем мы думали. Отец был уверен, что к этому моменту организация уже махнет на меня рукой и выберет какого-нибудь другого кандидата. Однако она этого не сделала, так что нам придется продолжать.
— Я читала комментарии о тебе в сети: они довольно плохие.
— В том-то и дело: многим людям я либо больше не нравлюсь, либо они потеряли ко мне интерес, поэтому я не понимаю, почему организация так за меня держится. Вряд ли кто-нибудь проголосовал бы за меня сейчас или через двадцать лет. Люди думают, что я наркоман. Даже если бы я якобы прошел реабилитацию, никто не выбрал бы бывшего наркомана в президенты.
— Если ты не сможешь поехать в Калифорнию, то, думаю, и мне не стоит.
— Мы уже это обсуждали, и ты едешь. Твою машину перегонит водитель, ты же можешь просто полететь на самолете и взять из аэропорта такси. Может быть, ты еще планировала по дороге в Калифорнию заехать в Де-Мойн повидаться с Фрэнком и Райаном?
— Да, но у меня нет денег на все эти авиаперелеты, и ты тоже не можешь их оплатить, потому что, если кто-нибудь узнает, это будет выглядеть подозрительно.
— Тебе следовало попросить Арлина оплатить билеты.
— Я не могу. Не хочу, чтобы Арлин с Грейс думали, что я поддерживаю хорошие отношения с ними только из-за денег.
— Ну что ж, я, возможно, уже сказал Арлину, что тебе нужны авиабилеты, и он, возможно, уже предложил их оплатить.
Я резко сажусь.
— Гаррет, зачем ты это сделал?
— Арлин сам позвонил мне и поинтересовался, не нужно ли тебе чего-нибудь, потому что знает: сама ты никогда не попросишь. Я лишь сказал, что тебе могут понадобиться билеты на самолет до Де-Мойна и до Калифорнии. Джейд, ему очень хочется помогать тебе.
— Да, поскольку он думает, что покупкой вещей компенсирует то, что сделал его сын.
— Это не так. И Арлин боится предлагать тебе денежную помощь, потому что знает, что именно к таким выводам ты и придешь. Но это неправда, Джейд. Я уже говорил тебе раньше: Арлин любит баловать своих внуков, а теперь у него есть ты — новоиспеченная внучка, которую можно портить. Так что не придавай этому такого большого значения. Просто позволь Арлину быть твоим дедушкой. — Гаррет встает и поднимает с земли нашу одежду. — Чуть не забыл о пикнике на нашей тайной встрече. Но сначала, наверное, нам не помешает что-нибудь надеть.
Мы одеваемся, после чего Гаррет открывает корзину для пикника и извлекает оттуда бутылку.
— Газировка. Я очень спешил, а это все, что у нас было. Зато у нее вишневый вкус.
Он достает два фужера для шампанского и протягивает мне.
— Это хрусталь? — спрашиваю я, заметив, какие они тяжелые.
— Да, схватил то, что нашел дома в шкафу. — Наполнив наши бокалы, Гаррет поднимает свой для тоста. — За то, чтобы люди продолжали меня ненавидеть, чтобы все это быстрее закончилось и нам больше не пришлось устраивать свидания в лесу.
Мы чокаемся.
Гаррет снова залезает в корзину.
— А вот и бельгийский шоколад, который я должен был подарить тебе после весенних каникул.
Я беру одну шоколадку и кладу в рот.
— Определенно это лучший шоколад на свете.
— Можешь забрать оставшийся в свою комнату. — Он ставит свой фужер. — Итак, какие планы на Пасху? Тебе есть, куда пойти в воскресенье?
— Шон приготовит поздний завтрак, так что я поеду с Харпер к нему. Там соберется целая куча народу.
— Прежде чем ехать к Шону, мне нужно, чтобы ты пришла на эту тропинку.
— Ты хочешь, чтобы на Пасху я вышла на пробежку?
— Нет, просто будь на тропинке около девяти утра. У меня для тебя сюрприз.
— Какой сюрприз может быть на тропинке?
— А ты приходи и узнаешь. Я обещал, что сделаю каждый твой праздник особенным, со всеми традициями, которые ты не дополучила в детстве. Думаю, Пасху ты тоже не праздновала?
— Нет. — Я беру еще одну шоколадку. — Но тебе необязательно продолжать всем этим заниматься.
— Почему нет? — Он подталкивает мою ногу локтем. — Я же знаю, что тебе все это нравится.
— Я никогда не говорила тебе, что мне нравятся праздники. Ты просто так думаешь, потому что праздники нравятся тебе самому.
— Может, раньше ты их и не любила, зато теперь, когда рядом есть я, тебе они нравятся.
На лице Гаррета появляется его фирменная дерзкая улыбочка. Как же я по ней скучала.
Я улыбаюсь ему в ответ.
— Ладно, может, в этом и есть доля истины.
— Уже темнеет. Наверное, тебе пора возвращаться. Скоро повылезают койоты и еноты. Если уже не повылезали.
Я тут же запрыгиваю к Гаррету на колени, расплескав свою газировку.
— Ты серьезно? Ты кого-то заметил?
Он смеется над моей реакцией.
— Нет, я просто хотел, чтобы ты оказалась у меня на коленях.
Забрав у меня бокал, Гаррет отставляет его в сторону, затем кладет руку на мой затылок и притягивает к себе для поцелуя.
Когда Гаррет прерывает поцелуй, я не хочу его отпускать.
— Нет, слишком быстро. Я еще не готова.
— Мы увидимся снова. Только я пока не знаю когда. Но в следующий раз я предупрежу Харпер, чтобы
