11 дней), затем Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев. Передача власти следующему Генеральном Секретарю происходила либо после смерти предыдущего, либо путем верхушечного переворота (как в случае с Хрущевым). Горбачев сложил с себя обязанности Генерального Секретаря ЦК КПСС 24/08/1991 в связи с роспуском ЦК КПСС. Эра политического доминирования КПСС в СССР закончилась, а через 4 месяца закончилась и эра самого СССР. Союзные республики одна за одной воспользовались своим (спящим до тех пор) правом выхода из СССР, точнее, большинство из них Россия, Украина и Белоруссия просто поставили перед фактом роспуска СССР в Беловежской Пуще 08/12/1991. Повторим, что СССР был жестко антипериократическим государством, в котором даже сама идея о сменяемости власти являлась мыслепреступлением.
20.4
Первым президентом РСФСР (в дальнейшем РФ) стал Ельцин. Он победил на общенародных выборах 12/06/1991. Напомним, что он занимал пост Председателя Верховного Совета РСФСР. То есть результаты выборов не нарушили общей российской закономерности, что побеждает на выборах текущее начальство, хотя бы и расположенное на другой ветви власти. Ельцин победил и на выборах 16/06/1996. В 1999 г. он фактически передал власть своему преемнику Путину, который был на тот момент премьер-министром. Это разбиралось подробно в (7.7.4), (7.7.7) и (7.13). XX век закончился триумфом антипериократии в России, как, впрочем, и в XVIII-XIX веках.
Глава 21
21.1
Подведем некоторые итоги. Если рассматривать власть как основу всего общественно-политического устройства государства (что кажется весьма здравой идеей), то Россия никогда не была частью Европы с середины XIX века по сегодняшний день. По причине того, что власть в России никогда не была сменяемой в отличие от передовых стран Европы. Если учитывать наличие (мягко говоря) массового рабовладения в Российской Империи, то Россия не была частью Европы в общественно-политическом смысле и с начала XVIII по середину XIX века. Европа всегда на протяжении этого периода времени была своеобразным эталоном для российской общественности и власть имущих. Либо образцом для подражания (в основном в чисто технических моментах организации тех или иных производств и использования передовых технологий), либо сильнейшим аллергеном, от которого всеми силами пытались отгородиться. В последнем случае Европа продолжала оставаться эталоном, но для отталкивания, отрицания и гневной хулы. Почти всегда значимость Европы для России многократно превышала значимость России для Европы, хотя чисто формально по территории Россия была крупнейшим европейским государством. Автор абсолютизирует различие периократий (режимов со сменяемой властью) и антипериократий (режимов с несменяемой властью). В такой системе отчета Россия и передовые страны Европы (то, что фактически и называется для краткости «Европой») находятся и «всегда» (примерно с XIX века) находились на противоположных полюсах. Соответственно, любые аналогии в сфере общественно-политической жизни между этими полюсами проводить нецелесообразно, это только будет вводить аудиторию в заблуждение. Никакие параллели в политической жизни стран с несменяемым диктатором (или многократно переизбираемым великим вождем, неважно) и с регулярно сменяемыми правителями не имеют смысла. Они могут использоваться только в пропагандистско-демагогических целях. Сравнение или проведение аналогий между парламентами, судами и законами при периократии и антипериократии просто бессмысленны. Граждане, которым не жаль даром потраченного времени, могут в каждом конкретном случае разбираться почему одинаковыми словами обозначены совершенно различные объекты, составлять списки отличий и вопрошать антипериократическую пустоту об этом. И слушать в ответ «белый шум». Но это вне страниц этого трактата. Таким забавам тут уже не место. Помните пошлый вследствие своей бессмысленности лозунг развитого социализма «Экономика должна быть экономной»? Вообще-то экономика должна быть эффективной, а самая «экономная» экономика – это экономика, ничего не производящая, находящаяся в ступоре. Так вот творчески переработав этот шлак, можно сказать «мышление должно быть экономным», то есть оно не должно отвлекаться на бессмысленные сопоставления несравнимых объектов и явлений.
Автору удалось неслыханное – закрыть вековую тему о соотношении России и Европы с весьма общей позиции. Повторим, что культурно Россия частью Европы является безусловно. Четкий критерий ее неевропейскости заключен в ее вековом и непрекращающемся самовластье. Опровергайте, господа-читатели. Только не стоит убеждать автора в том, что влияние власти на общественно-политическую жизнь страны незначительно и что, соответственно, нецелесообразно ставить ее во главу угла. Не смешите. Также не стоит утруждаться по поводу обоснования «почти» периократического правления Ельцина. Во-первых, еще можно потратить тонны слов по убеждению публики в «демократичности» Ельцина, в этом очень помогает размытость критериев демократии и не слишком искусные (прямо скажем – чисто формальные и весьма убогие) подделки его режима под эти критерии. Автор не собирается обсуждать «демократические» критерии вообще. Он перешел на критерии периократические как более прямые, простые и затруднительные для подделок. При Ельцине не было даже события сменяемости власти, была спецоперация по передаче власти заранее назначенному лицу в целях гарантии собственной безопасности (боже, какая возвышенная идея, не правда ли?). Мимо периократической кассы, как говорится. Ну, а если вдруг венцом российской периократии предстанет для читателя нынешний путинский режим, то… видимо, всё, что автор тут понаписал было совершенно бессмысленно для таких читателей. Тут автору лучше им не возражать, а тихонько отойти в сторону. Для соблюдения санитарных норм. В любом случае это не было бессмысленно для автора. Как это ни странно, в процессе написания этой мути (ой, трактата, конечно) ему стало всё удивительно ясно и очевидно, буквально как внешнему наблюдателю в (0.8.2) – (0.8.4). А если к читателю не снизошла подобная благодать, то не трудно догадаться, что … автору совершенно пофиг.
21.2
Обычно после решения вопроса о том, является ли Россия частью Европы в отрицательном смысле, следуют либо туманные нескончаемые обсуждения загадочной русской души и уникальности российской цивилизации, либо пессимистические вздохи и стенания о вековой и безнадежной отсталости с привлечением вечно актуальных и неувядаемых цитат Салтыкова-Щедрина или Гоголя. Автор далек как от первого, так и от второго. Им введен предельно простой критерий, по которому Россия последние пару сотен лет не является европейской страной в общественно-политическом смысле (даже при наличии некоторых неоспоримых достижений в отдельных отраслях экономики и областях социального развития). В данном контексте быть европейской страной вовсе не самоцель и не тщеславное стремление угодить каким-то внешнеполитическим акторам. Это просто синоним страны с развитой экономикой и высоким уровнем и качеством жизни большинства населения страны. Уровень экономики определяется прежде всего уровнем производства высокотехнологичной продукции высших переделов, высокой производительностью труда и передовыми образованием и медициной. Этого можно добиться только при наличии эффективной власти, а эффективная власть гарантируется только периократией. Введение периократии в России это вовсе не уступка западноевропейской цивилизации или отказ от патриотизма. Это прежде
