претерпевающего страдания от иноверцев, переспросил дежурный.
– Элла, дай объяснение, – резко бросил Деми и бесцеремонно толкнул девушку локтем в бок.
Она хотела дать сдачи и сказать, что ей больно, но вовремя спохватилась. Но что ответить-то? Тем более, ей велели молчать…
– Задержанные вчера… трое, напавшие на девушку возле водохра…
– Молчать, - рявкнул Деми. – Рыбам слова не давали! Я защитник, пришёл защищать интересы каких-то асоциальных элементов, и ради чего? Элла!
– Э… ради славы? – предположила Рена.
– Вы видали таких дур? – спросил у полицейского Деми.
Тот лишь пожал плечами.
– У вас назначено?
– Элла! Ты записала меня вчера на сегодня? Или сегодня на завтра?
– Я нет, но…
Деми взорвался. Он повернулся к Рене, бешено выкатив побелевшие от ярости глаза. И заорал так, что из его рта брызнула слюна:
– В словаре Магнуса нет таких слов, как «но» и «нет», Элла! Когда ты уже усвоишь? Хуже рабыни у меня не было! Когда Хаггана научится давать мне первосортных ш… помощниц вместо умственно отсталых брёвен?
– Сан защитник, я попрошу вас не применять к даме подобных выражений, – вмешался, не выдержав, полицейский.
– Заткнитесь, ефрейтор. Это не дама, а моя рабыня. Между прочим, – Деми доверительно понизил голос, подавшись к дежурной стойке, разделявшей их и полицейского, – была девственницей, когда я согласился её взять. Но ни ерша не смыслит ни в рыбалке, ни в делопроизводстве, ни в юриспруденции. И совершенно не умеет брать в рот.
Краска так и бросилась Рене в лицо.
– Между прочим, я могу пожаловаться инспектору Хаггане, – выпалила она, – к тому же я не рабыня, как вы себе вообразили! И не обязана смыслить в рыбалке! И всё остальное! Я внештатный сотрудник по программе содействия, а вы, вы… вы, сан Магнус – гнусная свинья! Короче, инспектор Хаггана требует перевода этих троих к ней, потому что они задолжали по кредиту за мобиль.
– А нападение на девушку? – растерялся полицейский.
– Вот ты лучше бы в постели такая резвая была, – с упрёком сказал Деми. – Ефрейтор, я вам уже полчаса толкую: была бы девушка! Заявление вам подавали о нападении? Нет. Пострадавшую предъявляли? Тоже нет. А вот долг за мобиль есть. Хотите, Элла инспектору Хаггане позвонит? Элла, у тебя номерочек Хагганы с собой?
– Я тебе уже сказала, что да! – рявкнула Рена.
– Не ори на меня, – прикрикнул ей Деми, - а не то устрою тебе дома переворот! Лучше б ты так же громко стонала, а не лежала как бревно!
– Ну вы всё же полегче, сан защитник, полегче, - снова встрял полицейский.
Рена щёлкнула замочком сумки и вытащила визитку Айрины сан Хагганы.
– Дайте аппарат, - сказала она ледяным тоном.
– Эээ… не надо, – ефрейтор поднял обе руки. – Давайте открепительное, а я вам напишу сопроводительное, и разойдёмся тихо-мирно. Ваши крики мне уже надоели.
Из коридора уже начали выглядывать заинтересованные штатские лица. По счастью, ни одного полицейского, по крайней мере, в униформе, не было.
– Выводите, пока эта недотёпа ищет документ, – сказал Деми, вальяжно опираясь на стойку. – Эллаааа! Где открепительное?
– А… и… я…
Рена пошарила в сумке, хотя доподлинно знала, что у неё там ничего такого нет. Да и откуда?
– Не…
– Нету? Я тебе покажу – нету! – взорвался Деми. – Дура малахольная! Подстилка инспекторская!
Он топнул ногами, швырнул на пол позаимствованную у полицейского чернильницу, принялся топтаться по разлитым чернилам и честить несчастную помощницу. Рена, если б не была так напугана, от души бы посмеялась над представлением.
Но тут уж ей было не до смеха.
– А ну хватит, - рявкнул ефрейтор. – Рядовой Бри, бери кого там ещё… да тащи сюда вчерашних задержанных.
– Которых? – высунулся откуда-то, словно игрушечный шут из шкатулки, долговязый полицейский без нашивок.
– Которые за нападение возле посёлка. Водохранилище, помнишь? Невиноватые наши которые. Пусть забирают – всё равно толку от них… Только жрать каждые два часа требуют.
– Да плевать мне, что они там требуют, – брызгал слюной Деми.
Рядовой метнулся вдоль по коридору. Рена повисла на руке у «начальника», делая вид, что успокаивает его. Очень хотелось то ли безудержно смеяться, то ли надавать Деми по щекам.
«Тебя обнять или надавать пощёчин?» – вспомнилось вдруг.
Но обнимать этакое беснующееся существо, которое сыпало оскорбительными эпитетами, размахивало руками и волосами, щедро смазанными гелем для волос, и всячески грубило окружающим, было нельзя. Такой поступок наверняка выбил бы Деми из роли. А вот по щекам…
– Безмозглая селёдка! – завизжал парень, и Рена радостно залепила ему пощёчину.
Он остановился, словно захлебнувшись собственными словами со слюной. Глаза – белые, зубы оскалены, вид бешеный. Рене сделалось страшно. Таким она Деми ещё не видела!
– Ваши задержанные, – кашлянул рядовой Бри.
А с ним еще двое полицейских – на каждого из парней Микки по одному полицейскому.
– Тащите их к моей машине, – сказал Деми, цедя слова сквозь зубы. – Элла, живо покажи им мою голубку. Если не забыла, как она выглядит, идиотка тупоголовая. Я распишусь и приду.
Рена поспешила выполнить приказ. Последнее, что она услышала – как ефрейтор, посмеиваясь, говорит:
– Не похожа она на бревно, сан Магнус. Молодец девчонка.
И визгливый голос Деми:
– Заткнись, сам знаю.
Полицейские помогли ей усадить всех троих парней на заднее сиденье. По счастью, они молчали, не выдавали её.
– Спасибо, мальчики, – сказала Рена полицейским. - Извините, мой начальник – ужасный козёл.
– Сочувствуем, – искренне ответил рядовой Бри.
Деми сан Котт, он же – Джер… как его там сан Магнус – задерживался в участке, и у Рены даже нехорошо заколотилось сердце. Парни сзади рассматривали её затылок и напряжённую спину – по крайней мере то, что виднелось поверх сиденья. Как жаль, что пятьдесят или сколько там лет назад спинки автомобильных сидений были такие низкие!
Рена ощущала взгляды парней, и сама в ответ поглядывала назад через
