да около, всё помирится не могут. Да что там… тупо поговорить отказываются. Хотя Сотников ходил за Машей последние месяцы, как преданный щенок, но подруга оставалась непреклонна. Сожгла все мосты одним махом.
— Так и не помирились? — осторожно спрашиваю.
— Нет, — отрезала Савельева.
— Маш, может быть вам всё же поговорить?
— О чём? Князева, прикрывай лавочку. Только ты мне ещё мозг не клевала.
А я клевала, очень даже клевала. Просто потому, что лучшая подруга рассказала мне о своих отношениях с Сотней самой последней.
— Всё настолько плохо?
Какое-то время Маша молчит. Кажется, словно подруга тупо проигнорировала вопрос и отвечать не собирается в принципе.
— Мира, не плохо. А полный капец.
— Ты его любишь? — уперла руки в бока.
— Какая любовь? — нервно сглотнула подруга. — Сказки для наивных девочек. Не смеши меня.
— Обычная любовь! — начинаю терять терпение. — Не беси меня, Маша! Я замуж выхожу!
— А я что?
— Ты… если любишь – дай шанс и не мучай парня.
— Мира, блин!
— Ничего не слышу! Всё, пора выдвигаться. А то Ник подумает, что я передумала.
Если бы не дядя Андрей, который придерживал меня, то я бы точно где-нибудь свалилась. Ноги ватные, едва перебираю высокими каблуками. Только бы не запнуться… потому что я очень близка к этому из-за той эмоциональной трясучки, не отпускающей меня и на секунду.
Здесь так много людей. Все смотрят на меня. И ОН!
Дыши, Мира! Тот самый день. Лучший в нашей жизни. Ещё чуть-чуть и мы с Ником станем ближе, как никогда. Так странно, свадьба казалась мне очень глупой идеей, но сейчас хочется одного – чтобы мы принесли друг другу клятвы и обменялись кольцами. Наше заветное долго и счастливо.
Когда я вижу Никиту, то почти бегу к нему. Отчиму приходится поспевать. Играет музыка, сотни гостей не сводят с меня глаз, а мир остановился. В нём есть только я и мой почти муж.
Последние шаги. Мы держим друг друга за руки, крепко переплетя наши пальцы. Кожу пронзают маленькие разряды тока, а сердце наворачивает бешеные кульбиты в груди. Сладкое волнение переполняет меня. Очень длинная речь. Повторяем клятвы и обещания. Голос Никиты такой решительный и уверенный, он не сомневается ни в чём. Это успокаивает меня. Хотя сама дрожу, как осиновый лист.
— Я тоже волнуюсь, — шепчет Ник.
— Правда? — так же тихо спрашиваю.
— Невыносимо хочется поцеловать Мирославу Тарасову.
— Звучит прекрасно.
Наконец мы слышим долгожданное:
— Жених может поцеловать невесту!
Мы целуемся. Словно в замедленной съёмке. Будто больше никого, кроме нас здесь нет.
— Моя, — обхватывает за талию и притягивает к себе. Сердце от счастья и восторга готово выпрыгнуть из груди.
— Кажется, я выбирала совсем другое кольцо, — заметила, поглядывая на большой бриллиант. — Камешек был поменьше.
— Моя жена достойна самого лучшего. Идём, Тарасова?
— Идём, Тарасов!
Все радовались. Особенно родители. Мама рыдала, смахивая слёзы счастья, а дядя Андрей её успокаивал. Ева и папа Ника светились улыбками. Даже Маша с Димой ненадолго забыли о своей продолжительной войне.
Мы танцевали, наслаждались друг другом, а ещё я бросила букет невесты… угадайте, кто его поймал? Да-да!
Но самое главное – мы просто хотели сбежать отсюда и насладиться друг другом. Терпеть больше не могли! Чтобы быть ещё ближе. Со своего праздника скрылись без зазрения совести. Все поймут – нам не до них. Мы хотим любить и дарить свою нежность.
Его костюм, моё платье. Бельё и чулки, от которого у Ника просто дар речи пропал.
— Ты так прекрасна! — выдохнул, целуя жадно и по-взрослому.
Каждый наш раз, словно впервые.
Ярко, горячо, страстно и сладко. Мы дышим одним воздухом, сердца бьются быстро, стремительно и в унисон… рай!
Рай, в котором мы взорвались, расщепились на мелкие осколки и соединились снова.
Он мой!
— Люблю тебя, — горячо шепчет на ухо. — Моя любимая девочка.
— И я люблю тебя! — обхватываю его лицо руками и целую самые желанные на свете губы. — Я очень сильно люблю тебя!
Конец
