объективность, не слабость, а воля и сила… Завоевание души народа возможно лишь, если наряду с руководством позитивной борьбой за собственные цели, уничтожить противников этой цели.
Во все времена народ видит в решительном нападении на противника доказательство собственной правоты, а отказ от уничтожения других, рассматривает как неуверенность в собственной правоте, если не как знак собственной неправоты.
Широкая масса является лишь частью природы и ее восприятие не признает рукопожатия людей, считающих, что они хотят противоположного. Чего она хочет, так это победы сильнейшего и уничтожения слабого, либо безоговорочного подчинения последнего..?31
Если пропаганда должна быть действенна и полезна для движения, она должна обращаться только к однородной аудитории, так как в противном случае, при различном духовном уровне оба лагеря в аудитории, либо один из них, отклонят ее как очевидную и потому неинтересную. Даже способ выражения и тон в каждой аудитории не будет одинаково действенным для двух так резко отличающихся составов аудитории. Если пропаганда откажется от самобытности способа выражения, она не найдет пути к восприятию широкой массой. Если же она, с другой стороны, применяет слова и жесты, соответствующие грубости чувств массы и ее выражений, то так называемая интеллигенция отклонит ее как грубую и вульгарную. Из ста так называемых ораторов, едва ли наберется с десяток таких, которые сегодня в состоянии говорить перед публикой, состоящей из подметальщиков улиц, слесарей, трубочистов и т. д., а завтра сделать доклад того же самого идейного содержания, но уже перед аудиторией, состоящей из профессоров высшей школы и студентов. Но из тысячи ораторов, возможно, найдется лишь один, который справится со слесарями и профессорами высшей школы одновременно, выступая в форме, не только соответствующей особенностям восприятия обоих частей аудитории, но и одинаково действенной для них, или даже вызывая бурю аплодисментов. Но нужно всегда помнить, что даже самая прекрасная мысль самой великой теории, в большинстве случаев, должна распространяться с помощью маленьких и мельчайших умов. Речь идет не о том, что задумал гениальный творец, а о том, в какой форме и с каким успехом глашатай этой идеи сообщает о ней широкой массе…
Пропаганда — это содержание и форма идеи, дошедшие до широкой массы, а ее правильность измеряется исключительно по ее реальному успеху…
В общем, для юного движения определяющими должны стать те рассуждения, которые я, говоря о военной пропаганде, уже кратко сформулировал, они определяют, в значительной степени, способ и проведение его собственной разъяснительной работы»32.
«Барабанщику», которым Гитлер с самого начала (1919 год) хотел только стать, в этой сфере не нужно было опасаться конкуренции. Здесь он был более успешен, чем все остальные. В этом он был мастером. Какие бы действия ни совершались «именем Гитлера», будь это расстрел Эрнста Рёма и многих противников 30 июня 1934 года, объединение постов рейхспрезидента и рейхсканцлера 2 августа 1934 года или мероприятия против евреев и казни мужчин и женщин, участвовавших в сопротивлении, всегда национал-социалистическая пропаганда представляла их как положительные и великие исторические свершения, чтобы сделать невозможной открытую критику и изображение событий в ином свете. НСДАП, уже в свои первые часы нашедшая в лице Гитлера агитатора и пропагандиста беспримерного формата, и в 1921 году со своими организациями ставшая не только его инструментом и бандой, но и беспрекословно выполнявшая его побуждения и указания, внесла свою долю в то, что в национал-социалистической Германии пропагандистские фразы превращались в неопровержимые «факты», а государственные институты, организации и власти — в послушные органы исполнения и в подручных убийц и обманщиков народа.
Никогда в Германии не было крупного политика и государственного мужа, деятельность которого так сильно нуждалась бы в пропаганде как средстве поддержки, как это происходило при Гитлере в 1933–1945 годах. Впрочем, здесь никогда не видели также политика, поставленного в ситуацию, когда он из агитатора, беспрепятственно подстрекающего годами, неистового пропагандиста и партийного вождя, яростно отрицающего все в государстве и борющегося с ним, в одночасье превратился бы в государственного мужа с диктаторскими полномочиями, начавшего непосредственно выполнять то, что он до этого формулировал в своих обещаниях. Чтобы избежать ненужного ему уличения во лжи, Гитлер, боясь определений и решений, тесно соединил свою политику с пропагандой такого рода, что она с самого начала обрекала на провал крупные внешнеполитические и стратегические мероприятия, например, во время Второй мировой войны.
Но тем не менее он мастерски сумел не только завоевать большую часть германского народа, но и, кроме того, полностью совратить его — в такой степени, что в истории не найти подобного примера. Почти всегда его признание: «не из скромности я тогда хотел стать “барабанщиком”, это самое высшее, все остальное — мелочь»”, понимают неверно, хотя к нему с самого начала его политической карьеры прислушивалась не только масса. «Верно то… что образованные часто помогают не от всей души, даже с внутренним неприятием… Тем не менее… остается фактом: Духовный слой сотрудничает… Идеология национал-социализма — это не только оглушительный рев пивных подвалов и массовых арен, она также охватила студенческие аудитории. Вызывает опасение только сомнительный энтузиазм, с которым они вступают в новую эру. Недвусмысленно здесь проявляется ослепление гитлеровской идеологией»34. Гитлер знал «свой» народ и «массу», которую он ненавидел. Более того: он презирал ее, он часто и без опасения говорил это — и еще при этом получал ее аплодисменты.
То, что он никогда не удовлетворялся только аплодисментами, очевидно; потому что с самого начала он многословно хотел осуществить тотальную духовную переделку народа и его «сотворение вновь» по расово-идеологическим принципам. Геринг и Фрик, Борман и Гиммлер, Геббельс и Розенберг, Штрейхер и Кох, Франк и Заукель35, если здесь называть только некоторых, словом и делом, его именем и с его одобрения старались осуществить не только это, но и, по возможности, максимум из того, что помимо этого было предначертано в «Майн Кампф».
Глава 9
«НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ГОСУДАРСТВО…
СРЕДСТВО ДОСТИЖЕНИЯ ЦЕЛИ»
Самое фундаментальное знание —…что государство является не целью, а средством. Оно — предпосылка к созданию более высокой человеческой культуры, но оно, само по себе, — не ее причина. Последняя, скорее, заключается исключительно в наличии расы, способной к культуре.
Адольф Гитлер, «Майн Кампф»
«Высоту культуры» и стандарта жизни «определяет высший носитель культуры», записал Гитлер в 1930 году1. О ком и о чем он тогда думал, теперь установить невозможно. В «Майн Кампф» он писал, что ариец является носителем культуры2, а государство — оболочкой, поддерживающей и защищающей культуру в
