он хотел серьезно поговорить, то должен был прийти сюда полностью одетым. Или, как минимум, надеть пару боксеров.
— Я в порядке, — шепчу я, чувствуя, как его взгляд проникает мне в душу.
— Не лги мне. Если…
— Я не вру, обещаю. Я не думаю об этом. Но когда подумаю, если мне нужно будет поговорить, я поговорю.
Он кивает, принимая мои слова. — Я был там, помнишь? Я знаю, каково это — сделать то, что ты сделала прошлой ночью.
— Может быть, когда-нибудь мы сможем сравнить записи.
— Да, может быть, — размышляет он. — Если ты не думаешь об этом, то, о чем же ты думаешь?
Я опускаю глаза вниз по его телу, рассматривая каждую мышцу, выемку и бугорок на его внушительной груди и животе, пока не прослеживаю линии V до его твердого члена.
— Тебе действительно нужно спрашивать?
— Маленькая грязная шлюшка, — пробормотал он.
— Нет смысла что-то менять сейчас, — пробормотала я.
— Встань на колени, Сирена. Я хочу смотреть, как ты высасываешь меня досуха, пока город движется вокруг нас.
Я смотрю через стеклянный балкон, видя крошечные машины, движущиеся по дороге под нами. Там внизу есть люди. Сотни, тысячи. Но никто из них не может разглядеть нас здесь, наверху. Да это и не важно, даже если бы они могли. Страх, что за нами наблюдают, вряд ли помешает мне прямо сейчас попробовать своего мужчину на вкус.
Соскользнув с подушки, я прижимаю колени к теплому кафельному полу и провожу ладонями по его твердым бедрам, а затем наклоняюсь вперед, чтобы впитать вытекающую из его щели сперму.
29
НИКО
Паника.
Чистая, нефильтрованная, останавливающая сердце паника.
Только так я могу описать то леденящее душу чувство, когда я проснулся и обнаружил, что нахожусь в постели один.
Это было нелепо. Жалко. Я был слабым и нуждающимся. Но, черт возьми, я не мог остановиться.
Первой моей мыслью было, что она улизнула, как это часто бывает, и что все, что произошло вчера, не было реальностью. Это был просто какой-то невероятный и совершенно поганый сон.
Но тут я вскочил с кровати, мое тело болело так, что это говорило только о том, что воспоминание было реальным, и я вылетел из спальни, словно адские гончие мчались за мной по пятам.
Я был более чем готов выбежать из здания голышом, чтобы выследить ее и притащить обратно, пинающуюся и кричащую, если потребуется.
Она дала мне обещание накануне вечером. Обещание, которое я полностью намерен заставить ее выполнить.
Она сказала мне, что она моя. И так оно, блядь, и будет.
Мое сердцебиение не замедлилось, а мышцы не расслабились, несмотря на все признаки того, что она все еще здесь.
Я даже не заметил ни ее трусиков, зажатых в кулаке, пока спал как младенец с гребаным одеялом, ни ее сумки, которая все еще валялась на полу моей спальни.
Только когда я услышал ее голос, все встало на свои места, и красная дымка паники, опустившаяся на меня, исчезла.
И как только это произошло, я почувствовал себя тупицей.
Ну и что, что она ушла? Я бы справился с этим, верно?
Я же, блядь, мужик.
Я зарабатываю на жизнь тем, что пытаю и убиваю людей. Одна женщина не должна иметь право ставить меня на колени, когда взрослые страшные ублюдки едва ли заставят меня вспотеть.
Но она не просто одна женщина.
Она — моя женщина.
С каждым днем, с тех пор как я очнулся на больничной койке, я все больше понимаю, что это факт. И я также начинаю понимать, что эти чувства не новы. На самом деле, я уверен, что они были здесь всегда. Просто я отказывался их принимать, предпочитая задушить их ложью, которую сам себе навязывал.
Я стою рядом с кухонным островом, смотрю на ее затылок и слушаю, как она говорит. Отсюда я не слышу, что она говорит. Да мне и не нужно слышать. Она здесь, и это все, что имеет значение.
Ну, это на несколько минут, потому что моя потребность увидеть ее спереди, узнать, с кем она разговаривает, вместо того чтобы быть в постели со мной, берет верх.
Не сводя с нее глаз, я подхожу ближе, пока не начинаю различать слова. Сразу становится ясно, с кем она разговаривает. И, наверное, я не должен удивляться.
— Серьезно, Бри. У тебя все хорошо? — спрашивает Джоди, в ее тоне более чем очевидно звучит беспокойство за лучшую подругу.
Брианна делает паузу, и я замираю, желая услышать ответ на этот вопрос так же сильно, как и Джоди.
Совершить первое убийство — это очень большое дело, когда ты почти всю жизнь тренировался для этого. Я даже не могу представить, что она сейчас чувствует.
— Это… Это было необходимо, — оправдывается она. Но я быстро понимаю, что Джоди этого недостаточно, потому что она продолжает: «Я в порядке, обещаю».
— Хорошо. Но если что-то изменится, я буду рядом.
— Я знаю, — мягко говорит Брианна.
Как бы я ни был благодарен Джоди за поддержку Брианны, которая, я уверен, будет бесценна в ближайшие месяцы и годы, пока они обе будут жить в Семье Чирилло, я хочу, чтобы она доверилась мне и позволила мне поддержать ее в этом.
— Итак, как поживает твой любимый сексуальный вредитель? — спрашивает Джоди, меняя тему и отвлекая меня от прежних мыслей.
Вот это уже разговор. Я вполне могу согласиться подслушать немного девчачьих разговоров о том, как я хорош в постели.
— Он… Нико, — со смехом говорит Брианна, разрушая все мои фантазии. Я надеялся, что она впадет в очень длинное и подробное описание того, насколько волшебным является мой член.
— Так это все? Вы действительно вместе или… — Не в силах оставаться незамеченным и на случай, если она собирается дать неправильный, мать его, ответ, я заявляю о своем присутствии.
— Да, — объявляю я, выходя на балкон, где сидит Брианна.
Ладно, возможно, мне следовало бы одеться, но к черту. Джоди уже видела все это раньше, и я не планирую надевать что-то, пока мы здесь вдвоем. Как мне кажется, у нас есть время, чтобы наверстать упущенное, и одежда только потратит его впустую. — Мы вместе. Сделка заключена. Разве не так, детка?
Остальная часть разговора проходит мимо меня. Все мое внимание сосредоточено только на ней и, конечно же, на моем ноющем члене.
Я понятия не имею, как долго я спал или сколько часов прошло с тех пор, как я был внутри нее. Сколько бы ни прошло,
