конце могут услышать мои ментальные команды и задавать потом ненужные вопросы… Женщины такие любопытные… А на том конце провода явно слышался женский голос. Высокий и визгливый…
Расстроенный, выхожу на улицу. Стою возле своего мотоцикла. Залез в сумку, нашёл пачку «Салема». Прикурил. С удовольствием затянулся… Стою. Курю. Никого не трогаю….
Видок конечно у меня для провинциального города тот ещё. Джинсы, кроссовки, кожаная косуха. Шлем с очками я уже снял, и мои светлые, почти белые волосы развевал свежий ветерок.
Вдруг слышу строгий мужской голос:
— Девушка! Как Вам не стыдно? Курите в общественном месте.
Оборачиваюсь. Смотрю на того, кто так строго блюдёт мораль и нравственность в Армавире.
Ну, кто бы сомневался…
Как говорится: «Шухер! Менты!»
Стоит такой себе строгий и усатый старшина милиции в серой форме. И что меня немного возмутило, он тоже держит в руке дымящуюся папиросу. То есть запрет на курение в общественном месте, касается только меня? Ничего себе равенство полов. И откуда взялась такая гендерная несправедливость?
Помня о своей литовской легенде, отвечаю ему, старательно имитируя прибалтийский акцент:
— Вы тоже курите.
Казалось, что сотрудник внутренних органов сейчас захлебнётся от обилия своего возмущения.
— Как же тебе не стыдно? Ты же девушка!
А-а, вот откуда появились зачатки хештегов из будущего #тыждевочка, а потом будет ещё #яжмать и #онижедети.
— У нас в стране равноправие, закреплённое в Конституции…
— Ишь, умная какая! А ну-ка документы предъяви! Быстро!
— А почему вы со мной так грубо разговариваете?
— Поговори мне ещё! Документы, давай!
— Пожалуйста! — протягиваю ему паспорт Сауле Вилкайте.
А сам тем временем прокручиваю сложившуюся ситуацию. Проверить мои документы он имеет право. Обыскать мои вещи, пока нет. Но может это устроить, если ему шлея под хвост попадёт. Так что особо злить его пока что не надо.
Старшина, лишь глянув мельком в «мой» паспорт, суёт его в карман и командует:
— Пройдёмте, гражданочка!
— Куда?
— В отделение.
— А зачем?
— Для установления личности.
— А Вам уже показала свой паспорт. Мне показать остальные мои документы?
И тут он, видимо, поддавшись некоему эмоциональному порыву, а может привык уже быть самым главным бабуином на этой привокзальной площади. Как бы то ни было, он начал мне откровенно хамить:
— А не видел я никакого твоего паспорта. В отделении, шалава, я тебе всё про равноправие расскажу. — он ухмыльнулся и нагло посмотрел мне в глаза.
А вот это он зря сделал. Не на того напал, мусор!
Я послал ему взглядом такой ментальный импульс, что он даже пошатнулся.
— Стоять на месте! Паспорт верни!
Он стал суетливо доставать мой паспорт из своего кармана.
— А теперь слушай меня внимательно: Сейчас ты пойдёшь в гостиницу вместе со мной, и скажешь администратору, чтобы она нашла для меня отдельный одноместный номер. Ты меня понял?
— Да. — ответил он вялым голосом.
— Вперёд!
Он заходит в холл гостиницы и сразу же направляется к администратору.
— Зинаида! Вот эту девушку надо срочно поселить. Нужен одноместный номер.
— Но у меня нет свободных номеров…
— Начальник очень попросил посодействовать. — он сделал сильное ударение на слове «очень».
— Сейчас посмотрю. — буркнула недовольная Зинаида, и начала листать толстую тетрадь.
— Старшина! — я повернулся к менту и говорю ему в полголоса. — Идите на улицу и охраняйте мои вещи.
Он молча, подчиняется и выходит из дверей гостиницы.
Оставшись один на один с администраторшей, устанавливаю уже с ней визуальный контакт.
— Зинаида! — обращаюсь к ней по имени, которое только что услышал из уст старшины. — Вы меня не помните? Я Сауле Вилкайте. Меня пригласил в гости председатель горисполкома. Он сказал, что номер для меня забронирован. Это так? Посмотрите внимательно!
— Да, да. Я уже нашла. Пожалуйста! Вот карточка, заполняйте!
— Заполните за меня. Вот мой паспорт.
Протягиваю ей документы, недавно вырванные мною из рук хамоватого мента. Она послушно заполняет за меня анкетную карточку, а я только расписываюсь снизу неразборчиво.
— Вот, пожалуйста, ключи от номера. Ваш номер на третьем этаже.
— Спасибо! — я беру ключи и выхожу с ними на улицу.
Отвязав сумку и сняв свои кофры с мотоцикла. Командую старшине, добавляя ментальной зелени взгляду своих глаз:
— Жди меня здесь!
Быстро поднимаюсь в номер. Переодеваюсь. Тяжёлую кожаную куртку долой. Свежая футболка и джинсовая куртка. Деньги и документы рассовал по карманам. Спускаюсь вниз и спрашиваю у своего «добровольного» охранника:
— Где у вас в городе можно оставить мотоцикл, чтобы его охраняли и днём, и ночью?
— Здесь, туточки, на вокзале. — Он махнул рукой в сторону, указывая направление. — Там транспортный отдел. Возле него можно поставить…
— Веди!
Я беру железного друга за руль и начинаю катить рядом с собой. Идти тут совсем недалеко. Так что заводить мотор и ехать верхом на нём я не стал. Хотя катить тяжёлую железяку не так уж и легко, и не особо удобно, честно говоря. Но я постарался и справился.
Мы дошли довольно быстро. Увидев другого милиционера, я сказал старшине:
— Иди, договорись! Скажи, что я заплачу сколько надо.
Старшина за пару минут договорился с сержантом, который и показал мне место, куда поставить мотоцикл.
Денег попросили не так уж и много три рубля за день хранения. Нормально. Вручил сержанту сразу червонец.
Сказал, что это за три дня. Сержант был доволен. Зомбировать его я даже не стал. И так сойдёт.
— Пойдём! — скомандовал я старшине, и вместе с ним вышел на улицу Мира.
— Ты меня не видел и никогда не вспомнишь! Понял?
— Да.
— А теперь иди, куда шёл!
Развернувшись, старшина зашагал куда-то в неизвестном мне направлении.
А я задумался… Куда пойти? Куда податься?
Перекусить бы, конечно, не мешало. Вон при гостинице есть ресторан. Может там перекусить? Кажется, что в это время могут и не обслужить в джинсах. Вроде бы существовал в Союзе какой-то дресс-код при входе в такие «солидные» заведения.
Ладно… Мы люди не гордые. Я найду себе и чего попроще.
Иду по улице, народу мало… Ну это понятно почему… Рабочий день ещё не кончился. Если у вокзала ещё крутились какие-то приезжие люди, то вот тут подальше от железки в основном лишь дети бегают. Каникулы же. Торможу одного парнишку:
— Мальчик! А ты не знаешь где тут школа-интернат?
— А Вам какой? Первый или второй?
Хм… А я и не знаю какой. Помню, что тётя говорила про интернат, но не говорила какой у него номер. Говорю наугад:
— Номер один.
— Это Вам в Черёмушки надо. Пешком далеко… А на чём туда ехать я не знаю.
— Спасибо, мальчик!
Я сам знаю, на чём можно
