этим, продолжила еще активнее.
— Да ты что, вконец забыла, где находишься⁈ — внезапно сурово одернул ее знакомый девичий голос. — Наказание хочешь, что ли?
Вынырнувшая непонятно откуда, к нам подошла Инна и угрожающе уставилась на Дашу.
— Да что ты ко мне весь вечер цепляешься! — проворчала та. — Все забыть не можешь, что парень тебя на меня променял? — и гордо подбоченилась, выставив сиськи вперед, будто лишний раз напоминая про свое неоспоримое преимущество.
— При чем тут парень? — отмахнулась Инна. — Приличия соблюдай!
— Вот точно не тебе, на чью порнуху дрочит вся школа, что-то говорить про приличия! — высокомерно выдала Даша, уже, видимо, вовсю примериваясь к роли будущей императрицы.
— Мою порнуху хотя бы не стыдно выложить, — без стеснения парировала капитанша. — Не то что твою, бревно! Знаешь, сколько раз твой бывший приходил и звал меня обратно?
На этом моменте моя девушка поморщилась, однако не удивилась. Опачки, то есть, получается, Алена была не самая виноватая. И булочка, судя по ее перекосившемуся лицу, это знала. И со мной просто набивала себе цену.
— Да что ты несешь? — праведно воскликнула она, сообразив, что ее стоимость падает.
— А ты прям не знаешь! — добивала спортсменка. — Да меня Руслан чуть ли не на коленях просил вернуться! Потому что с тобой в постели — полная херня… Так что сиськи сиськами, а других достоинств у тебя нет!
— Что за бред! — буркнула Даша. — Все, я к девочкам! — бросила она мне и стремительно сбежала в другой конец зала.
Инна проводила мою капитулировавшую девушку победным взглядом.
— Ишь, как побежала. Знает, что я правду говорю… И что вы, пацаны, так на сиськи-то ведетесь? — задалась моя новая собеседница риторическим вопросом.
— Лично я бы не стал так обобщать, — поддержал я беседу. — Вообще нас много чего в девушках интересует.
Не только сиськи. Хотя и их тоже не стоит сбрасывать со счетов. Тем более у грозной капитанши тут все было отлично — и две острые пирамидки, как наведенные орудия, выпирали из ткани платья в мою сторону, и я бы без раздумий сдался, если бы она начала штурмовать. Поймав мой взгляд, изучающий сейчас отнюдь не сиськи моей девушки, Инна довольно ухмыльнулась.
— Все-таки клево на тебе футболка смотрится, — отметила она и погладила по ткани — прямо по моей груди.
— Спасибо за помощь, — сказал я, чувствуя эти внезапные теплые касания. — Завтра принесу.
— Забей, считай, это подарок, — отмахнулась капитанша. — К тому же тебе идет куда больше, чем моему бывшему…
А следом ее взгляд пробежался по моему телу — тот самый взгляд, который тогда на пляже подбадривал меня снять плавки — любопытный и вполне искренний. Когда ей реально хотелось посмотреть, что там под оберткой.
— Хотя, — добавила собеседница, накручивая на палец фиолетовую прядь, — без нее все равно лучше…
Кто знает, куда бы нас завел этот обмен взглядами, однако сзади, как вой сирены, донесся знакомый стук каблуков. У нее даже каблуки стучали надменно.
— Инна, — раздался за моей спиной высокомерный голос ее величества, — а ты не увлеклась? Займись делом.
— Все-все, иду! — мигом отозвалась та и снова перевела глаза на меня. — А так еще лучше, — добавила она и, взъерошив мне волосы, быстро ушла.
Я же остался на месте, с легкой досадой провожая удаляющуюся от меня упругую спортивную задницу, по которой, будто дразня, сочно шлепали длинные фиолетовые локоны, собранные в высокий хвост — и я бы очень не отказался заменить их своей ладонью. Априори начинаешь хотеть девушку, когда увидел, как она трахается — вот такой глупый закон природы. Интересно, а в обратную сторону он работает?
— Знаешь, — выводя из размышлений, произнес за моей спиной надменный голос, и я обернулся, — не лучшая затея — выносить личное в публичное. Тебе бы стоило последить за собой.
Честное слово, Катерина напоминала печенье с предсказанием, только вместо предсказаний у нее была нотация. Какая будет на этот раз, выпадало рандомно — но то, что будет именно нотация, стопроцентно. Слова менялись, смысл нет.
Выговорившись, Императрица развернулась, чтобы уйти. Однако вечер был бы неполным, если бы и я не спросил у нее кое-чего.
— Слушай, — начал я, — на твой день рождения я приду не один. Не против?
— Приходи с кем хочешь, — она повернулась обратно. — Ты же знаешь свое положение.
Ммм, сказано было даже по-своему тепло. Ну, насколько эта зараза могла быть теплой по отношению ко мне. Это что, прогресс по сравнению с прошлым годом? Забота, что ли?
— А потанцевать не хочешь? — предложил я, проверяя гипотезу.
— Правда не понимаю, — протянула она своим привычным высокомерным тоном, — зачем спрашиваешь, когда знаешь ответ? — и, так же надменно стуча каблуками, ушла.
А, нет, все как обычно. Оставалось только загадкой — какого? Какого черта надо было подходить и портить приятную беседу, если сама не собиралась дать хоть немножко приятного? Видимо, в этом был какой-то высший, недоступный мне смысл. Катерина вообще всегда вела себя так, как будто между нами не полтора года разницы, а целое тысячелетие, и она как будто этакое мудрое божество — надземная сущность, которая впитала опыт множества поколений. С высоты таких-то лет, конечно, можно смотреть на других свысока. Все прожила, все испытала, все уже про эту жизнь поняла — и это все к окончанию старшей школы. Возможно, это то, что называют юношеским максимализмом — только у нее он был на максималках.
Само собой, это сверхмудрое божество здесь не танцевало. Да и с кем бы она танцевала? Из претендентов на ее руку тут был только Принц, а это бы смотрелось комично. Танцующий шкаф — это само по себе комично, а шкаф, танцующий с компактной хрупкой девушкой — это комично вдвойне. Все равно, что вальсировать с холодильником или подъемным краном. А быть комичной ее величеству не хотелось. Другие же парни подходить к ней не решались — причем боялись они не габаритного кавалера, а ее саму. Из смельчаков был разве что Мишель. Вот с ним в прошлом году она кружилась по залу, пока ее Принц стоял и куколдил в сторонке. Интересно, а какими фразами этот бабник приглашал ее танцевать? Пожалуй, самое полезное, что у него бы стоило узнать. Хотя была ли в зале хоть одна девушка, которая с ним бы не потанцевала?
В следующий миг, словно давая ответ, на мое плечо мягко опустилась теплая ладонь. Заколки в форме крылышек летучей мыши мило качнулись на длинных светлых волосах, казавшихся в полумраке зала чуть розоватыми. Ну да, вот она бы с ним не потанцевала — хотя о
