смотрел на странную вещь у него на столе. Леда стояла, уперев руки в бока, и улыбка была до ушей. Буквально полминуты назад девушка ввалилась к нему и с гордостью поставила предмет на стол.
— Это лира! — снова этот шутливо-недовольный тон «Почему тебе вечно все нужно объяснять».
— Это для…
— Играть! Играть музыку! Ты хотел научиться, это тебе. Мой подарок, считай, на пройденное испытание.
— Это же дорого! Леда… ты потратила на меня.
— Ерунда, после праздника мне заплатили неплохие деньги, жить буду. Да и мне продали ее за полцены, — закатила глаза девушка.
— Спасибо, — прошептал Софос, аккуратно беря в руки инструмент. — Ты будешь меня учить?
— Я не умею, но я знаю, кто научит.
Мужчина смотрел на нее не веря, на широкую улыбку и яркие-яркие глаза, как морская пучина. Облизнул слегка пересохшие губы, наверное, от жары, и задал следующий вопрос.
— Когда я научусь… будешь петь под мою музыку?
Леда перестала улыбаться, и Софос испугался, вдруг он что не то сказал. Ее глаза влажно заблестели, она опустила руку ему на плечо.
— Конечно, — прошептала она, но через секунду ее голос сменился на более веселый. — Я просто хочу, чтоб музыкальное сопровождение всегда было со мной.
— Ну, разумеется.
Девушка еще похихикала, поправила волосы и направилась к двери.
— Старик Агазон, дедушка Ронниса, тебя научит. Знаешь, где он живет?
— Да, а ты куда? Не пойдешь со мной?
— Это у тебя еще несколько дней отдыха, а я пошла заниматься с Роннисом. Так, что до встречи! — она откинула волосы еще раз назад и выпорхнула из комнаты.
Софос быстро заморгал, прогоняя непонятное наваждение, хотя перед глазами все еще стояли белые волосы Леды. Он прибрался в комнате, слегка, мужчина не любил мыть пол и протирать пыль, раскладывать вещи. Порядок он умел поддерживать только в тетрадях, записях и мозгах. Хотя, последнее под вопросом уже.
В середине дня он дошел до Агазона, тот похлопал его по плечу, сказал наслышан о том, как он справился с испытанием. Чудно-чудно. Они договорились просто: Агазон учит музыке, Софос приносит ему свежую рыбу, а первый урок бесплатно.
Нотная грамота Софосу давалась неплохо, письменная ее часть. Чуть хуже воспринимать ноты на слух, различать их. И совсем никак воспроизводить. Даже не по нотам, а просто. Пальцы не слушались, что заставило мужчину удивиться. Он так много аккуратно писал, умеет плести сеть, что тонкая работа. А играть на струнах нет. Агазон успокоил его, что с первого раза ни у кого не получается.
Но Софос был очень упрямый и чувствительный к своим неудачам, хоть никому и не показывал. Но ему каждый раз было тяжело рассказывать Леде, когда у него что-то не получалось. Правда каждый раз ему становилось легче после этого, когда он видел подбадривающий взгляд девушки и солнечную улыбку. Но он так хотел сделать что-то, что ее бы удивило. И хотя от ягод оливы она удивилась, это было не то. Почему не то? Софос сам себе не мог объяснить.
Сердечно поблагодарив старика за занятие, Софос отправился к школе встретить Леду и вместе дойти до дома. Может они даже успеют сходить к морю?
Он подходил к школе, как увидел беловолосую голову недалеко на качелях и свернул туда. Но быстрый и ритмичный шаг сменился на медленный, аккуратный. Он нахмурился.
Леда сидела на качели и вытирала слезы.
Леда вела занятие Роннису, которое ничем не отличалось от предыдущих. Они спорили, шутили, он говорил ей дурацкие комплименты, а она пыталась все успокоить его. Роннис допрашивал ее, о чем они общались с Софосом в садике, а Леда рассказала, что поведала ему легенду. Роннис заверещал, что тоже хочет слышать легенды. Леда пообещала, что, если он будет выполнять вовремя все задания дома, не отлынивать и хорошо вести себя на уроке. То после она будет задерживаться и рассказывать ему баллады, сказки и легенды.
Мальчик поэтому последние полчаса занятия вел себя очень спокойно и прилежно. Леда закатила глаза, но ничего не поделать. Она в течении минут десять пела ему о Звезде, мечтающей о дальних плаваниях, которая упала с неба в море и стала морской звездой. Мальчик слушал, раскрыв рот, что, впрочем, было не удивительно, это же Леда. Очаровывающая и мелодичная.
После занятия Леда вышла к школе, размышляя какие планы и зайдет ли за ней Софос. Хотя, вот глупость. Они же не договаривались. Слева раскачивались от ветра верёвочные качели, и она в раздумьях опустилась на них, слегка отталкиваясь ногой. На ее лицо опустилась тень.
— Приветствую, Леда, — улыбнулась Айола.
— Здравствуй! Какими судьбами?
— Прогуливалась. Можно я сяду рядом?
— Да, конечно, — Леда сдвинулась и похлопала ладошкой рядом с собой, смотря как девушка опускается на сидение.
— Я так рада, что Софос вернулся. Он потрясающе справился с испытанием!
— Это верно. — Разговоры о Софосе Леду напрягали, она прекрасно понимала, что видит со стороны Айолы к нему, и, хотя Леда была лишь другом ему, вызывать негатив у влюбленной девицы ей не хотелось. Что-то подсказывало, что злить ее, вообще, так себе идея. Еще не хватало проблем от каких-то полувлюбленных поклонниц.
— Можешь посоветовать мне? — она похлопала своими ресницами и сделала самое невинное лицо.
— Посоветовать? Что ты хочешь?
— Ты как жрица наверняка знаешь, всякие секреты, как обольстить, что сказать нужно.
— Как жрица я только имею образование и просто начитанная. Больше ничего нет. — Начало ответа Леды прозвучало очень раздраженно, но к концу она выровняла голос снова в плавный, правда внутри все кипело от злости.
— Не обманыыывай! — она толкнула слегка Леды в плечо, шутливо, как бы.
— Айола, я честна с тобой. И я правда хотела бы тебе помочь, могу позаниматься с тобой, изучим баллады, могу обучить нескольким песням.
— Леда, ну что? Дело же не в песнях.
Айола уперлась в нее взглядом, слегка прищурив глаза, а Леда наоборот расширила и подняла брови, как бы еще безмолвно спрашивая: «Ну чтоо? О чем ты?». Хотя, конечно, в душе она давным-давно знала, о чем речь. Леда не делала вид обычно, что не знает о повышенном внимании как наивная притворная девица. Но тут до последнего хотелось упираться.
— Послушай, я не делаю ничего особенного. Я делаю свои обязанности, не отлынивая, не веду праздную жизнь, стараюсь помогать, но не в ущерб себе. Да я хорошо знаю историю и умею красиво петь, не буду скрывать. Но дело не в этом. А в том, какой я человек. Я ведь, правда, уж особенного ничего не делаю.
— Ну, это да, не делаешь.
