— Не верю, что я это делаю, — буркнул он и подошёл к инопланетному планшету, оставленному мной на тумбе.
— Решил в танчики погонять? — произнесла глухо, но с улыбкой на лице. Что не говори, а с ним мне было спокойно.
— Второй схилк. За последний год. Да я сошел с ума! Схилкам нельзя размножаться… много. Сама природа против! Не зря подобными исследованиями занимаются лишь ради интереса, а потом уничтожают все данные. Ибо, птьфу-птьфу-птьфу!
Странная речь. Ускользающая от понимания. И больно. Снова. Как сватки. И частота увеличивается, а терпение…его нет.
Сарес взял в руки планшет. Потыкал пальчиком. Ритмично так, с пониманием дела. И я услышала тихий щелчок от соединения.
— Да? — знакомый голос прорвался сквозь потухающее сознание. Улыбка появилась на лице.
В следующую секунду единственный звук, раздающийся в моей комнате, был звуком моего тяжёлого дыхания. А сознание… оно уплывало…
ГЛАВА 26Не знаю, сколько прошло времени, не знаю, сколько раз я приходила в себя и вновь отключалась от боли, разрывающей мое тело. День… может два, а может все тридцать… Сарес постоянно что-то колол мне в вену и под действием лекарств пусть ненадолго, но я приходила в себя, открывая заплывшие от слез глаза.
— Алена, я не дам тебе умереть, — почти постоянно повторял Сарес и вкалывал очередную порцию инопланетной дряни в мою кровь. Только я уже не чувствовала действия препаратов, а от боли почти не могла говорить.
Иногда Сарес включал маленький телевизор, чтобы заглушить стон боли, рвущейся из моего сухого горла. А ещё чаще повторял:
— Я сам его прибью, если он не успеет! — и в сердцах долбил по «ящику», переключая каналы.
Сегодня был хороший день — я смогла открыть глаза и попить сама. Стоило пошевелиться, как боль скрутила вновь, вырывая стон. Но я была в сознании и уже это несказанно радовало.
Телевизор был включен и вещал довольно тихо. Сареса по близости не наблюдалось. Наверное, ушел за припасами. Мой взгляд упал на экран телевизора, и я замерла, всматриваясь в происходящее…
— … упал метеорит… Самый большой за последние…
Смысл слов не сразу доходил до сознания, картинка поплыла перед глазами, боль вернулась, вонзаясь тысячами иголок в мое тело. Я всхлипнула и замерла, вперивая взгляд в стену, ожидая следующий волны.
Дверь отвалилась. «Наверно, вернулся Сарес», — мелькнуло в голове. Но в дверном проеме появился Ар. Протяжный стон вырвался из груди. Стон боли или радости… а может это было своеобразное приветствие.
Не знаю, с какой скоростью он метнулся ко мне, но не пришло и секунды, как Ар замер напротив, тяжело дыша и не отрывая от меня взгляда. Черная смятая водолазка, отросшая грива волос, дикое ревущее пламя в глазах.
— Не смей, — зло и скорее предупреждающе. Да, потерять сознание не получилось! Да просто от бешенства, прозвучавшего в его голосе, стало настолько страшно — что лучше так… принять свою кончину. Стойко. С открытыми глазами!
Ар медленно сделал шаг ко мне. Совсем медленно. Во всем его виде сквозило напряжение и ещё что-то, непонятное, агрессивное, опасное. Он внимательно на меня смотрел, ловил каждый вздох, каждое движение и сжимал зубы. На скулах появились небольшие красные пятна, а взгляд изменился… превращаясь в более осознанный, сканирующий. Почувствуй себя под прицелом, называется!
— Насмотрелся! — позади Ара возник Сарес. — А теперь кровь давай!
— Что? — непонимающе произнес Ар.
— Я тебя не на вечеринку пригласил, высший схилк. Мне нужна твоя кровь. У тебя ее много, мне же хватит пол литра. Максимум литр. Так что садись сюда и цеди, — я не узнала голос Сареса. В нем не было злости, одна лишь усталость. Мы оба знали, что Сарес делает это для меня и — ясно без слов, если Ар не захочет, нам с ним не справиться. Ар лишь склонил голову вбок и ухмыльнулся.
— Ловушка, значит.
— Землянка жива. Ты прилетел на нее взглянуть. Все честно. Ну, а небольшая плата, так это не в счёт. Не обеднеешь.
Ар не ответил. Повернул ко мне голову и вдруг как заорет:
— Зачем ты это сделала?!
Вздрогнули не только мы с Саресом. Вздрогнули и стены нашего небольшого убежища, а телевизор вообще…с перепугу вырубился, искря всеми цветами радуги.
Ар рванул ко мне, зло прижимая меня к дивану, лишая надежды пошевелиться. Сарес был откинут к двери, не знаю как… волнами бешенства, не иначе. И тут с моего животика упал плед. Такой пушистый в серо-голубую полосочку. Сказать Ару мне было нечего, да и ему мои слова были не нужны. Он смотрел на меня, мое тело, ощупывая непонимающим взглядом. А потом… кажется, спустилось озарение!
Ар отшатнулся от меня, не отрывая взгляда. Потом прищурился, дернулся и посмотрел в мои глаза.
— Алена ждёт ребенка, — как приговор произнес Сарес. Да Ар, видимо, итак все понял, только вот ещё не осознал. — И да, немного попорченной крови и ты станешь папочкой!
— Не понимаю, как это…
— Так это я сейчас объясню. Когда мужчина безостановочно трахает женщину…
— Заткнись, — взвился Ар и Сарес снова полетел к двери, откинутый невидимым потоком. И вдруг тихо застонал и в бессильной ярости обрушил кулаки в стену.
Я сжалась на диване, глядя как Ар, окончательно озверев, колотит по стене, и боялась пошевелиться. Боль, как ни странно, отступила, и я смогла даже немного выпрямиться.
— Алена! Алена, — произнес глухо и посмотрел на меня, потом взгляд скользнул на живот. И Ар уселся на пол, прямо передо мной и опустил голову, зажимая ее руками.
— Ар, я не хотела. Просто ты не оставил мне выбора… и эта автошка, она почти сама, — произнесла тихо. Голос сильно дрожал, а временное отсутствие боли, кажется, подходило к концу. Я прямо ощущала вибрацию боли внутри, чувствовала, что ещё немного и скоро вновь заскулю от боли.
— Алена… как ты могла! — скорее стон. — Ты же умрёшь! Снова на моих глазах! Если хотела отомстить, то лучше бы убила… легче так… не видеть. И человечнее!
И посмотрел так… горько. Я, превозмогая нарастающую боль, сползла к нему с дивана и прижалась всем телом. И заплакала… мало мне физической боли теперь ещё душевная разрывала на части, заставляя жаться к Ару и глухо рыдать.
— Значит так, голубки, — раздался голос прямо над нашими головами. — Концерт по заявкам закончен, пора и честь знать. Алена, хватит разводить сырость! Честное слово, рано ещё для поминок!
И взмыл, как в замедленной съёмке, к потолку, ударяясь о деревянные балки домика.
— Вот знал же, схилкам нельзя размножаться! И это… сама природа против! Простые галактические граждане страдают, причем не за что, — прошипел Сарес.
Ар подхватил меня с пола и прижал к груди. Я перепугано посмотрела на него. Он был такой сосредоточенный, собранный и ни капли былой слабости в глазах.
