Ворк следовал за ним по пятам. Он едва не шлепнулся носом вниз, так как сходни были более крутыми, чем показались сначала. Вода, поднявшаяся, как обычно весной, продолжала прибывать, и «Гуркс» поднимался вместе с ней. Пристань почти скрылась под водой. Впереди была пришвартована какая-то галера, и отряд легионеров пристально наблюдал за ней. Легионеры не обратили внимания на двоих босоногих подростков-етунов, пробегавших мимо.
Улицы за насыпью были по колено залиты грязной водой, и вонь стояла такая, что и троллю стало бы дурно. По улицам бродили на редкость худые и ободранные собаки. Часто встречались дварфы, но эта уже тошнило от дварфов. Лошади – огромные, таких никогда не видывали в Краснегаре, – тащились по дороге, шлепая по воде громадными копытами. От повозок, которые они тянули, по воде разбегались следы. Вид этих лошадей невольно пробудил воспоминания об отце.
Вокруг было множество етунов, одетых в большинстве своем, как и он, только в брюки. Моряки носили седые усы, а те из них, кто обзавелся бородой, по всей вероятности, промышляли пиратством, когда находились вне досягаемости имперских властей. Нарисовать на парусе череп и кости – дело нескольких минут. Многие моряки – да и не только моряки – были так густо покрыты татуировкой, что своим видом напоминали обитые ситцем кресла, которые мама прошлым летом привезла из-за границы. Встречались и импы, как гражданские, так и военные. Император говорил, что Ургаксокс неофициально считался свободным портом. Он имел одинаково большое значение и для Двониша, и для Нордленда, и для Империи, и для Гувуша, когда тот еще не являлся частью Империи, так что, кому бы ни доводилось владеть портом, его никогда не закрывали. Даже сейчас, когда шла война, дварфы занимались своими делами под носом у легионеров. Точнее сказать, у них под мышкой. Гномам поднявшаяся вода доставляла больше, чем кому бы то ни было, неудобств, доходя до пояса и даже выше, если мимо проезжала телега. Гэт за всю свою жизнь знал только шестерых гномов. Это были придворные крысоловы в Краснегаре: Пиш, Таш, Хьюг, Фьюф и двое их крошечных малюток, которые спокойно помещались у него на ладонях. Ему не приходилось видеть гномов при свете дня. Также ему не приходилось видеть, чтобы те принимали ванну, подумал он, усмехаясь. Тут Гэт заметил, что гномы едят то, что им удается выловить из плавающей в воде грязи, и мгновенно потерял к ним всякий интерес.
– Куда мы идем? – спросил сзади Ворк.
– Надо найти местечко посуше. Я не хочу утопить тебя.
– Утопить меня? Да я отлуплю тебя так, что на всю жизнь запомнишь! Научу тебя, недоносок, держать язык за зубами… – начал накручивать себя Ворк.
Многим етунам приходилось так поступать. Некоторые из них могли сразу впасть в необходимую им для драки сумасшедшую ярость, но большинству приходилось постараться. Гэту нужно было побороть Ворка, пока тот еще был в состоянии воспринимать разумные речи.
Тут он увидел арку и повернул.
– Эй! – воскликнул Ворк и вошел вслед за ним.
Дворик за аркой оказался пуст, о чем Гэт знал заранее. Грязи здесь было вдоволь, но воды не слишком много.
Гэт обернулся:
– Здесь сойдет, рыжий! Готовься к смерти!
Слабое видение – Ворк методично обрабатывает лицо Гэта – стало более ярким, чем раньше. Но то, где Гэт одерживает верх, было пока еще отчетливее.
Ворк был бледнее, чем обычно. Его зеленые глаза, расширились. Шансы победить у него невелики – противник выше ростом и к тому же обладает даром предвидения. Через несколько минут все эти доводы не будут иметь для него значения, но пока еще он не пришел в это состояние и теперь принялся выкрикивать оскорбления в адрес матери Гэта.
– Заткнись, ты! – гаркнул Гэт и резко наклонился, имитируя атаку, затем отшатнулся в сторону, а Ворк продолжал блокировать его и отходить, молотя кулаками пустоту.
Гэт медленно повернулся направо. Ворк сделал выпад. Гэт поймал его запястье и потянул вверх, выставив вперед ногу, чтобы опрокинуть противника. Прием удался. Он бросился на Ворка сверху, заломил назад его руку, свободной рукой схватил его за рыжие волосы. Нос Ворка оказался в грязи, а зубы Гэта – прямо над его ухом.
– Сдаешься?
– Я убью тебя. Клянусь, убью!
– Если не сдаешься, я ткну тебя носом в грязь.
– Я у…
Гэт ткнул своего противника лицом в грязь, затем вновь приподнял его:
– Я могу продолжать так несколько часов, пока не сдеру всю кожу с твоей физиономии и у тебя будет красная борода в придачу к рыжим волосам.
Ворк беспомощно вертелся, пытаясь нашарить свободной рукой что-нибудь тяжелое:
– Мне плевать, что ты сделаешь со мной, я все равно тебя потом убью. Я убью тебя, убью, убью!
Гэт реагировал на каждое движение своего противника, прежде чем тот пытался сделать его, и все же картина победы Ворка стала ярче. Мальчишка вот-вот потеряет терпение, и тогда Гэт проиграет. Никакой пощады! Он с силой ткнул Ворка лицом в грязь, приподнял его и укусил за ухо, чтобы привлечь к себе внимание.
– Слушай меня! Я больше тебя, и я все знаю заранее. У тебя и не было ни малейшего шанса победить. Я бы мог поколотить и твоего отца, если бы у меня нашлось достаточно времени. Он никогда не сумел бы побороть меня, а я мог бы его обессилить. Слышишь меня?
Он позволил парню вздохнуть.
– Я тебя убью!
Снова в грязь.
– Я провидец, а потому ты не можешь победить меня. Ты не поедешь в Нинтор. Твой отец не поедет в Нинтор.
Гэт дал ему время обдумать новость, и вероятность его победы исчезла совсем.
Гэт снова позволил парнишке вздохнуть.
Тот выплюнул пригоршню грязи и спросил:
– Правда?
– Клянусь! Ну что, я сильнее?
Ворк неохотно пробормотал:
– Да.
Гэт поднялся и протянул руку – разбитую, перепачканную грязью, но когда Ворк, в свою очередь, с трудом поднялся на ноги, на него жалко было смотреть, где уж там смеяться.
Затем наступил самый странный момент этого в целом странного дня, по крайней мере насколько хватало силы предвидения Гэта. Ворк схватил его руку и принялся ее жать и тискать. Он улыбался, белые зубы блестели на грязном лице, зеленые глаза сияли.
– Ты победил. Я так и думал. Рад, что это закончилось. Дружба?
Как раз тогда Гэт и сказал:
– Дружба! Так ты этого и хотел?
И тут Ворк объяснил, что он конечно же все это время хотел подружиться с Гэтом, но етуны не могут стать друзьями, пока не выяснят, кто из них лучший борец. С ума можно сойти!
– Теперь давай умоемся и пойдем выпьем пива. Ворк колебался, ошарашенный.
