— Ты слова не дал мне вымолвить. Явился сюда со своими обвинениями…
— Ты знала, что я вернусь! Или, может быть, рассчитывала, что я сгнию в лагере для военнопленных?
— Черт побери, Дэниел, я не позволю тебе отобрать моего сына!
— Моего сына. И он будет носить мое имя, — сказал новоиспеченный папаша, именно сейчас осознав, что обязательно заберет ребенка. С Келли или без нее.
— Но как ты его вырастишь? — крикнула она в отчаянии.»
Конечно, матерью своему сыну он стать не сможет, и тем не менее Джард поедет с ним в Камерон-холл.
Остановившись, он с улыбкой оглянулся через плечо:
— Очень просто — найду ему кормилицу, И часа не пройдет.
— Ты не посмеешь!.. — еле слышно произнесла она.
— Он Камерон, Келли. И сегодня же уедет на Юг.
— Ты не посмеешь его отобрать. Он мой!
— И мой тоже. Зачатый при весьма печальных обстоятельствах. А теперь едет домой. Это вопрос решенный.
— Но он дома!
— Нет, его дом на Юге, на реке Джеме.
— Я привлеку тебя к ответственности через суд! — пригрозила она.
— Закона больше нет, Келли, — устало отозвался Дэниел; — Есть только война.
Она шла за ним следом. Неужели не понимает, что он ждет ее решения? Ждет ее следующего шага, когда она, презрев свою гордость, будет умолять взять ее с собой?
Вот она, та сладкая месть, о которой он мечтал темными ночами!
Странно, конечно, что он совсем не чувствует того сладостного удовлетворения, которое ему представлялось.
— Я его не отдам! — заорала Келли и замолотила кулаками по спине Дэниела.
Он круто развернулся. Взгляд синих глаз стал беспощадно холодным.
— В таком случае собирайся. Придется тебе ехать на Юг, Келли. Потому что мой сын едет именно туда!
Она отступила на шаг, совершенно ошеломленная холодностью его тона.
— Что ты сказал?
— Если не хочешь потерять сына, собирайся. Даю тебе десять минут на размышление. Кто знает, может быть, Мид на сей раз решится на погоню, хотя у бедного дядюшки Эйба едва ли найдется хоть кто-то, способный преследовать Ли. В общем, я ждать не буду: если едешь, собирайся.
Келли не ответила, она лихорадочно размышляла. Выбора у нее нет, а есть единственный вариант решения. Губы женщины задрожали, она в отчаянии взмолилась:
— Дэниел, дай мне хотя бы покормить ребенка. — Голос ее звенел от напряжения. — Прошу тебя!
— Даю тебе десять минут на сборы, — предупредил он, отдавая ей малыша, — и жду тебя вместе с сыном. В любом случае Джард едет со мной.
— Но ведь мы с тобой враги!
— Злейшие враги, — вежливо кивнул он.
— А вдруг я снова предам тебя за время пути?
«Она еще мне и угрожает! — поразился Дэниел. — Дерзит. Противоречит. Нет, я никогда больше не попадусь на ее уловки! Никогда».
— Я позабочусь о том, чтобы лишить тебя такой возможности, — зловеще пообещал он.
Женщина взглянула на него, стараясь сдержать свой гнев, потом повернулась и с Джардом на руках торопливо взлетела вверх по лестнице.
Дэниел проводил ее взглядом.
Руки его почему-то дрожали. Да, среди кровавого ужаса и безумия вдруг появилось нечто нежное и чудесное — ребенок.
После предательства Келли он почти год вынашивал планы мщения, ярость и горечь.
Тогда как она вынашивала Джарда.
Надо же, как екает его сердце при взгляде на эту кроху! До сих пор он даже не подозревал о его существовании и вдруг полюбил. Сразу же. Безоглядно. Сын стал для него важнее всего на свете.
Дэниел устало прислонился к стене, уставившись в одну точку.
Он любит своего сына, своего Джарда. Он любит его с той же страстью, с какой ненавидит мать ребенка.
Так ненавидит или любит? Он теперь и сам не знал ответа.
Скорее бы во всем разобраться!
Путь до дома может оказаться нелегким. Особенно если в дорогу пускаются янки и мятежник. И ребенок, рожденный в порыве страсти двух непримиримых врагов.
Часть 3ГОРЬКО-СЛАДКАЯ МЕСТЬ
Глава 18
Приняв окончательное решение, Келли спустилась вниз, а гостиную. Дэниел сидел на диване, раскинув руки вдоль спинки и положив ноги на изящный столик розового дерева. Весьма удобная для отдыха поза, но явно неуважительная. Вряд ли в собственной гостиной он позволил бы себе развалиться подобным образом.
Видимо, таким образом он решил высказать свое мнение о хозяйке дома. Впрочем, может, это объясняется всего лишь дикой усталостью?
Однако Камерон смотрел на нее зорким ястребиным взглядом.
— Вы отсутствовали больше десяти минут, миссис Майклсон, — изрек он.
— А вы тем не менее все еще ждете меня, полковник, — парировала она.
— Я уже сказал, что не уеду без сына! — повысил он голос.
— Ну что ж, вашему сыну требуются кое-какие вещи для путешествия, — сухо сообщила ему Келли. И почему это у нее так замирает сердце? Хотя чему тут удивляться? Ведь Дэниел вернулся!
Она вдруг поняла, что все еще очень любит его. Любит, несмотря на неприязнь в его глазах и столь возмутительное поведение. Он вернулся, он сидит в ее гостиной.
Тот же самый человек, который перевернул всю ее жизнь, в том же самом сером мундире, пусть и поношенном, обтрепанном. выгоревшем и даже разорванном в нескольких местах. Она чуть не расплакалась, но вовремя взяла себя в руки.
Каким бы ни был его мундир, Дэниел оставался Дэниелом и был потрясающе красив в своей кавалерийской шляпе с плюмажем. Когда же он поднялся с места и предстал перед ней во весь богатырский рост, то выглядел просто величественно.
Величественно… и угрожающе, подумалось Келли. Она непроизвольно сделала шаг назад. Великолепный любовник, теперь он будет заклятым врагом. Камерон никогда не поверит, что она невиновна, а доказательств этого у нее не было. Оправдать ее могло лишь сердце, но его сердце ожесточилось против нее.
Дэниел приблизился, и она снова с опаской отступила. Что ж, если он желает воевать с ней, пусть так оно и будет. Война так война.
Заметив, что она отступила, он улыбнулся. Келли и представить себе не могла, что у него на уме. А он остановился и попробовал взглянуть на нее как на незнакомку, которую ему предстоит сопровождать на Юг.
— Значит, миссис Майклсон, я смею рассчитывать на то, что вы едете со мной?
— Значит, полковник, вы не оставляете мне выбора, — вежливо ответила она.
