и порядочном отце. А на войне, как известно, все средства хороши.
— Давай-ка отсюда поподробнее, как тебя сюда занесло, никогда не поверю, что ты просто из добрых побуждений о Маше волновалась и провожать её удумала. Когда даже мы с Лёшкой не стали, дураки. Он понадеялся на меня, а я — на её здравый смысл.
— Так у неё он напрочь пропадает, когда эмоции накрывают. Круто, кстати, вы парой притворились, даже с поцелуем, браво!
— Ты мне зубы не заговаривай. Я уже написал отцу, что с этими отморозками мы справились с Лёхой сами, чтоб не торопились особо, но его люди всё же подъедут, и папенька в бешенстве! А я так и не в курсе, что тут реально произошло. Колись, сестрица, лучше мне скажи, подумаем, как это отцу преподнести, а то как бы тебе в суде по делу об изнасиловании не пришлось объясняться! Итак, откуда ты тут взялась?
— Так она сама нас и навела на эту вашу Машку! — ответила за меня скулящая на земле мразь. Сука, Юрка меня теперь точно прибьёт за свой Цветочек! — Отдалась во все щели, денег пообещала после насилия дать. Да и девка, говорит, классная, чистая, и брыкаться будет, как кобылка необъезженная, и вставлять ей можно в обе дырочки!
— Заткнись, Димон. Жека вон воет и молчит, а ты треплешься не по делу! — прикрикнула на эту болтливую мразь. Весь сценарий мне ломает. Брату правда явно не понравилась: он впервые залепил мне звонкую пощёчину! Аж искры из глаз полетели.
— Да как ты смеешь, Юрка? Я папе пожалуюсь. Ты же никогда меня не бил раньше!
— А ты раньше мою любимую под насильников не подкладывала! Тварь, по тебе тюрьма плачет! Спасает лишь то, что в тебе мой племянник растёт и то, что одумалась в последний момент, да нас с Лёхой позвала. Если бы Димон проболтался при Лёшке, друг убил бы тебя точно, даже я не спас бы! Сейчас ты мне всё расскажешь сестрица про свои подлые планы! Хотя нет, сначала этих сук послушаем, пока их не закрыли на годы за решёткой, — брат рывком приподнял Димона и заставил сесть, схватил за подбородок и стал пытать, смотря прямо в глаза. — Говори, падла, как всё было!
— Да, отменная сука — сестра твоя. Говорит, девка слабая, беззащитная, не от мира сего, тихоня и заучка. Обманула, тварь! А девка мало того, что беременной оказалась, так ещё и с извергами-телохранителями. Ничего и не сделали мы ей толком, а так пострадали! И всё даром! — Димон даже смел жаловаться на судьбу. А Жека продолжал скулить, совсем плохо ему после Лёшкиных ударов было.
— Радуйтесь, что вы не успели Машеньку изнасиловать, не то уже покойниками бы были, а отец ещё и сокрыть бы нам всё помог. Пофиг, с вами всё ясно, суки. Хотели девочку невинную отыметь, подонки. Мало мы вам выдали, ну ничего, в тюрьме добавят! Там насильники на особом счету!
— А нам нельзя в тюрьму, мы же и сестрицу твою за собой потянем. Она так-то заказчик. Так что отмазывайте нас, просите своего великого папашу. Как ты и обещала, Свет. В случае чего, помочь из дерьма выпутаться, — быстро сориентировался гад.
— Ах, ты ж мразь! Да ты мне в рот насильно свой х*й вставлял, а теперь я тебя ещё и выгораживать должна и от нар спасать?! Да я сама тут потерпевшая! Я вообще кинулась подругу защищать от вас. И больше её пострадала! — О, как я классно играю для одного зрителя — братца! — Машка даже и в рот не взяла, чисто лёгким испугом отделалась.
— Ага, зато ты — супершлюха! И заранее нам в обе дырки отдалась, и пососать успела тут!
Всё, достал подонок. Подошла и пнула его ногой со всей силы под рёбра, мразь уже после ударов брата еле сидела, а всё тявкала.
— Заткнись уже, Димон, пока я сам тебя не нокаутировал, как Лёха дружка твоего! — теперь брат развернулся ко мне. — Значит, вы все знакомы, и подонок не врёт. Отвечай, Светка, зачем подослала насильников к моей невесте? Совсем рехнулась! Я же люблю Машу, а ты ей травму чуть на всю жизнь не обеспечила, да она потом могла вообще мужика к себе не подпустить и вечно меня на голодном пайке держать! В случае брака после изнасилования. Да и малыша так убить недолго! Двумя членами сразу в неподготовленную девочку вставляться! Что ж ты за мразь-то такая? И не жалко тебе Машу было?
— А вот и не жалко. Её и так вы все любите и вечно жалеете. И она заслужила. Тихоня, блин! Пора и к взрослой жизни приобщаться, а то всё в розовых очках живёт. Небось, и минет не делала раньше и вообще фу, бе, нафиг тебе такая фригидная в жёны сдалась, она ж монашка почти.
— Оттого и сдалась, что она настоящая, искренняя и добрая — не чета тебе. Хотя с твоими интригами и Маше теперь придётся всю жизнь врать про малыша. Ладно, по существу отвечай, не тяни время! Для чего ты этих подослала напасть на Машеньку? И что ещё более удивительно, с чего потом всё отменила? — пытал брат.
— Просто мразь — сестрица твоя! — вновь встрял в наш диалог Димон. — Нам теперь ещё и сидеть придётся в тюряге, и почки наверняка отбили, а Жека наверняка без яиц остался после этого мужа-психа. Кстати, вашего Лёху тоже посадить не мешает за такие побои! Сука, подставила как! Сначала подкинула нам девку, а после сама её спасать кинулась и мужиков бешеных притащила!
— Заткнись, мразь! — психанул Юра. — Не смей на Лёху наезжать! Он любимую жену спасал от вас, подонков. Вы тут насильники, а не жертвы. Будешь много болтать, тебе в полиции быстро язык укоротят.
— Кстати, если вы решите меня спалить, что я вас подослала, то больший срок получите за предварительный сговор группой лиц, чем если бы просто спьяну напали, захотелось ярких эмоций. Да и я тут вообще-то теперь тоже жертва, как и Машка. Никто вам и не поверит, что я вас подослала, а после сама же кинулась спасать её. Да и папочка не даст делу огласки, скорее вас случайно убьют в тюрьме, или супчиком смертельным отравят, или ещё что придумаем! Полковник не даст очернить имя своей дочери. Так что советую вам обоим молчать про моё участие в изнасиловании. Кстати, Юр, у Жеки может быть запись нашего разговора, удали-ка всё из их мобил.
Юрка нашёл в одежде
