class="p1">— Суд права, — отошёл явно от шока отец Оргун.
— О-о-о, своим защитником я выбираю Мага, — заявила Ольга. А я вот напрягся. Ольга про эту процедуру знает, а я вот слышу во второй раз. Когда-то наследница Челеу Теа на него ссылалась, но тогда я сам выступал в качестве объекта спора, а тут — регалии правителя. Но правители между собой не сражаются, а выставляют замену? Победитель получает всё?
— На суд права я выставляю Мага, — тем временем ответила Изула.
— Он занят.
— Вот именно!
— Я первая!
— Я тут кроме него никого не знаю, так что доверяю только ему.
Девушки спорили, и в какой-то момент их спор явно перерос в насмехательство друг над другом. Что за детский балаган разводят? Я стоял и представлял, как буду сам с собой сражаться: так себе затея.
— Если вы обе ему доверяете, может, он сам тогда решит, кто из вас достоин быть правителем Лаврош?
Все посмотрели на отца Оргуна и обдумывали его слова. Умные слова, правильные: предоставить мне право самому выбрать без всякого поединка. Я бы поблагодарил отца Оргуна, да только он явно меня ненавидит и хочет от меня избавиться, а значит, есть подвох.
— Я согласна! — Ольга дальше своего носа не видит, а вот Изула молчит.
Она явно знает, что из этого следует. Хоть бы кто просветил. Изула посмотрела на меня, и следующий её вопрос прозвучал для меня как приговор:
— Насколько сильна твоя вера?
Так быстро я ещё никогда не думал. Сила и так была сосредоточена в голове, чтобы усилить слух и зрение для наблюдения за гостями и вовремя обнаружить возможную угрозу, но сейчас голова как будто готова была взорваться от такого прилива сил и скорости потока мыслей. Испытание верой! Меня ждёт испытание верой. Вот же сука хитрая этот жрец. Турок, он и есть турок. Вместо поединка меня ждёт испытание верой, и если я выживу, то мне будет предоставлено право выбрать наследницу и правительницу трона. Только я его не пройду и подохну. С Богами не шутят. Никогда и нигде, а здесь тем более, особенно в его собственном храме. Отец Оргун нашёл изящный способ меня похоронить, а значит, нет и ещё раз нет. Сами пусть разбираются, у меня тут другая задача и, вообще, большие планы на будущее. А этого турка я закопаю. Обязательно закоп…
— Я согласна! — с улыбкой воскликнула Изула на весь зал. Она всё понимала с самого начала, а после заданного вопроса и созерцания моего выражения лица, ещё и что-то осознала. И если Ольга убивает меня по незнанию, то вот Изула — осознанно.
— А причём тут сильная вера? — настороженно спросила Ольга.
— А ты не знала? Сначала он должен будет пройти испытание, и, если выживет, значит, будет признан достойным, и его слово уже никем не будет оспариваться.
Ольга передумала, да только в поднявшемся шуме её уже не услышали или не хотели услышать. Отец Оргуний быстро подтвердил и одобрил процесс прохождения суда права, а моего мнения никто не удосужился спросить. Отказ автоматически приравнивается к смерти, как инакомыслие. Досадно.
Глава 18 Обращение к Богу
Уже на следующую ночь лоддроу сделали свой ход и предприняли попытку штурма стен. Я не очень понимал, как и чем они это делали, но информация была именно такой. Хотелось бы мне на это посмотреть, и обязательно посмотрю этой ночью. Любопытно же, и всё равно заняться больше нечем.
Изулу разместили во дворце со всеми почестями. Приставили охрану, которую она успела за день дважды полностью сменить. Скорее всего, из профилактических целей, чем действительно заметила в них что-то подозрительное. А с Ольгой они спелись. Не сразу, но вот на людях вели себя как родные сёстры. Что-то там наедине у них происходит, я не в курсе, притираются. До тех пор, пока я не пройду испытание, я не больше, чем гость здесь. Какие-то местные правила. Мне готовы были предоставить всё, что угодно и исполнить любые капризы. Ещё один день я мог чувствовать себя как властелин мира. Вообще никаких ограничений. Идущему на Божий суд предоставлялось всё.
Отец Оргуний посоветовал исповедоваться, ну и причастие заодно. То, что он не сказал, я додумал сам: «В целях улучшения качества обслуживания, наш разговор будет записан». Спасибо, от такой исповеди я, пожалуй, откажусь.
На мой вопрос, что мне делать, чтобы пройти это их испытание, язва смогла полностью себя раскрыть и посоветовала молиться. Жить мне осталось сутки, и там, глубоко за ширмой цивилизованного человека, прошедшего не один десяток опасных ситуаций в жизни, я чувствовал страх неизбежного, но внутренняя самодисциплина была сильна. Ольга сказала, что я буду, фактически, сожжён заживо в тех условиях, что окажусь, и тут она вариантов не видит. Язва посоветовала молиться, а я хотел оказаться на вершине стены и посмотреть, как лоддроу бьются головой о стену, чтобы её сломать. Как эти крепостные стены, и, главное, чем, можно было вообще сломать, да ещё и за одну ночь? Шпагами и гранами, что способны подорвать деревянное корыто, именуемым кораблём? Не смешно!
Я разглядывал карту и видел два основных пути для лоддроу, это через гавань и главные ворота. Они располагались на равнине, и тут можно было бы, чисто теоретически, собрать сильный кулак. Но где ладьи, баллисты, хотя бы лестницы?
— Я на стены пойду. Хочу всё увидеть своими глазами, — во время обеда поделился я своими планами с принцессами, которых с небольшой поправкой тоже мог назвать своими. То, что они меня фактически собственными руками обрекли на мучительную смерть, на их аппетите никак не сказалось.
— Не упади там… в какую-нибудь наследницу.
— Это ты о чём?
— Да есть у него такое хобби, в свободное время.
Да пошли вы. Раздражаете только. Возьму двух рабов Пчелу и Камень, что Изула дотащила до сюда, и пойду дышать свежим морским воздухом… или океаническим? Их тут сразу три.
*****
Прогуливаясь по стене, я встретил Криана. Жив-здоров и даже улыбался при встрече искренно. Мужик-камень, я его на пытки обрёл, а он тут стоит мне улыбается, явно неспроста. Я не удержался и первым протянул ему руку, чтобы крепко пожать. Раз здесь, значит, «чист», и его отпустили. Обвинение сняли, а раз улыбается, значит, камень за пазухой не держит. Вот оно лицо настоящего потомственного аристократа.
—
