— Ш-ш-ш! Не порть момент! - из ближайших кустов раздался возмущённый голосок Пипы.
— Я понимаю, что у вас тут любовь случается, но мне нужна помощь, - огрызнулась ведьма.
Л... Любовь?! Я густо покраснела и отвернулась, проклиная про себя невовремя объявившуюся ведьму.
Вальдес обезоруживающе улыбнулся, после чего подмигнул мне:
— Я скоро вернусь, Нинель и мы закончим разговор.
Он отошёл с Ферцией и Полушей, пока я устало плюхнулась на землю (опять). Рядышком присела Пипа и пояснила:
— Не то, чтобы я подслушивала. Мне просто было интересно: не обижает ли он тебя.
— Нет. Он меня не обижает, - я тихонько вздохнула, невольно проследив взглядом за мужчиной, - а ты, Пипа. Не сильно тебя потрепали?
— Не-а, - она пожала плечами, - некоторых жаб помяли. И мавки пострадали. Но никого не убили, это радует!
Небывалое облегчение остудило мои эмоции. Все получилось!
— Мы защитили болото, Пипа! - воскликнула я на радостях.
— Ага, - улыбнулась кикиморка, - знаешь, одно время казалось: оно никогда не станет для тебя родным. Ты ведь всегда была. Несколько отстраненной. Но теперь я вижу: Нинель и вправду очень добрая. Хоть мы и не люди. Ты решилась нас защитить.
— Хей, люди бывают свиньями, - хмыкнула я, потрепав Пипу по голове, - в прямом и переносном смыслах. Мне милее жабы и кикиморки с болота, понимаешь?
Подруга залилась громким смехом и я вторила ей, чувствуя, как сильно болят скулы.
Потом Пипа унеслась лечить жаб, а я. Увидела в отдалении лешего, стоящего близь поваленных деревьев. Старый пень посмотрел на меня своими синими светящимися глазами и поманил корявым пальцем. Я тихонько сглотнула, но послушалась и приблизилась к лешему.
— Эм. Господин Страж? А вы что здесь забыли? - уточнила с некоторым подозрением. Он же не собирается сделать вид, будто сам инквизиторов порешал?
— Перепутье. Зовёт, - прохрипел леший, глядя на меня как -то странно, - ты нашла драгоценную связь. И получишь заслуженный дар.
После этого, синие глаза Стража вспыхнули и он протянул мне. Что -то вроде крохотного хрустального цветка, не больше нескольких сантиметров в диаметре. Эта вещица напомнила мне Сердце Перепутья, но была куда скромнее.
Сувенир?
— Э-э-э... Это для меня? - неуверенно пробормотала, оглядываясь по сторонам.
Мои друзья находились в зоне видимости, но слишком далеко, чтобы помочь советом.
— Бери и исполняй желание, - закряхтел леший с нескрываемым раздражением, - ну же!
— Ладно-ладно.
Похоже, местный дядя-леший совсем в маразм ударился. Теперь он ещё больше напоминает запойного алкаша у подъезда. Но я ведь не хочу его до приступа довести?
Дотронувшись до маленького цветка, я подивилась тому, насколько он изящный. И ощущения так напоминают Сердце Перепутья. Приятно.
Однако, цветочек вдруг начал накаляться и моя голова разом потяжелела. Я услышала свой собственный далёкий голос с истеричными нотками.
«— Хочу... Хочу вернуться! Вот бы всё это оказалось дурным сном!»
Шум волн нарастал в ушах. В горле пересохло и я поняла, что свечусь. Ненормальное свечение охватило мой силуэт и не думало успокаиваться! Всё вокруг завертелось бешеным калейдоскопом.
Испуганная Пипа. Изумлённая Полуша. Рычащий Вася. И Вальдес.
Его золотые глаза пораженно расширились, когда он прошептал одними губами:
— Нинель, остановись!
Я бы и рада! Но чёртов цветок просто прилип к моим рукам, я не могу его выкинуть! Тогда свет перед глазами окончательно померк и я провалилась сквозь землю. Чувствуя подозрительное дежавю.
* * *
Сквозь тягучий, неприятный сон. Пробивались отдельные образы.
Вспышка. Утреннее солнце и зелёные деревья.
Вспышка. Машина скорой помощи.
Вспышка. Ругань, крики, чьи -то слёзы.
Меня затягивал водоворот пугающих сновидений, в которых я барахталась, как лягушка в водоёме. Ч-что происходит?
А потом . Я услышала голоса.
— Антонина Степановна, простите. Это целиком моя вина, и.
— Что?! Что ты такое говоришь, Владик? Мы не виноваты! Это случайность! - мерзкий голос Наташи даже во сне неимоверно бесил меня.
— Владислав, - стальной тон матери не оставлял им места для оправданий, - у вас совесть осталась? Посмотрите, до чего вы довели мою дочь!
— Я. Я всё возмещу... - отчаянно блеял Влад.
— Это несправедливо! Вы сами должны были воспитать свою дочь получше, она ведь.
Резкий звук пощечины нарисовал в моем сознании весьма яркую картину: как маман зарядила оплеуху по оборзевшему лицу Натахи.
Голоса стихли, оставляя меня в относительном покое. Я вновь провалилась в глубокий сон, укутываясь в бездонную черноту.
А потом . Открыла глаза.
На стуле, рядом с больничной койкой, сидела моя матушка. Изможденная, расстроенная, изрядно постаревшая.
Антонина. Или же просто «Тоня», как любил называть её отчим.
Глаза мамы опухли от слёз и, в тот момент. Я ошеломленно проронила:
— М. Мамочка?
Она вскочила, опрокинув стул. Посмотрела на меня так, как смотрят на чудо. Без слов мама бросилась меня обнимать.
От неё пахло. Выпечкой, яблоками. Домашним мылом. От неё пахло человеческим миром и домом, в котором я родилась.
По щекам заструились тёплые слёзы.
— Нинель, доченька. Ты, наконец, очнулась.
Я не могла сдержать рыданий. Они раздирали горло, рождались вместе с болью в сердце и всё не кончались.
Я чувствовала себя растерянной. Мне казалось, что всё это - лишь плод воображения, иллюзия, которая рассеется через несколько минут. И оттого я крепче обнимала свою маму, бесперебойно шепча:
— Не уходи, не исчезай. Пожалуйста, не исчезай. Я так скучала!
В тот момент. Я превратилась в маленькую брошенную девочку. Несмышленую, отчаявшуюся до края.
— Я никуда не уйду, доню, - мама всхлипнула, потрепав меня по голове, - не переживай, маленькая. Ты так натерпелась.
Мне хотелось рассказать ей обо всем. О бессонных ночах и одиночестве в лесу. О том, как я постоянно ошибалась и влипала в неприятности, но, в итоге, находила из них выход.
Я знала: уж мама -то точно всё поймет.
— Тонь, там это, врачи торопят... - на пороге больничной палаты возник дядя Слава. - О, боже! Нинель очнулась!
Он вскрикнул так громко, что весь мир вокруг разом оживился. Моя палата наполнилась медсестрами, врачами. Галдящими людьми. Я паниковала, озиралась, окончательно потерявшись.
