в «Словаре псевдонимов» И. Ма- санова значится только М. Богемский (возможно, что в журнале опечатка). Рассказ написан под впечатлением лета, проведенного на Украине, и близок по теме чеховской «Степи». Е. А. Сысоева просила Чехова: «Неужели ...) вы не подарите „Роднику" хоть зимнюю картинку, достойную соперницу вашей очаровательной „Степи", которой я просто бредила. Читая описания мальчика, ехавшего на возу, я с завистью думала: „О'! если бы со временем у нас в „Роднике" появилось нечто такое же очаровательное, как эта картина!..*». Возможно, что это пожелание Сысоевой и натолкнуло Чехова на мысль посоветовать брату написать «Полтораста верст».
3 Алексей Николаевич Альмединген (1855—1908) — педагог и драматург (псевдоним: «Ал. Ген.»); был издателем-редактором журнала «Воспитание и обучение» (1881 г.) и журнала «Родник» (с 1882 г.).
16
А. Н. МАСЛОВУ-БЕЖЕЦКОМУ
Москва. Середина октября 1888 г.
Отвечаю на ваше второе письмо. «Севильский обольститель» написан стихами, требует специальных декораций и костюмов и, во всяком случае, не 2—3 репетиций, а больше; поэтому Коршу он не ко двору. У него в ходу легкие пьесы водевильного свойства в 3—4 акта с гостиными, с террасами, выходящими в сад, с острящими лакеями и неизбежными вдовушками. Актер Градов-Соколов, пользующийся в театре Корша генерал-губернаторской властью, имел дерзость поставить «Тартюфа». Когда его спросили, зачем он это делает, он сказал: «Что ж поделаешь, голубчик? Пресса этого хочет»...
К тому же Петипа, которого ошикала Москва, собирается уезжать в Петербург.
Вы напишите легкую комедию в 3—4-х актах из жизни интеллигентных людей среднего полета. Военный элемент (за исключением отставных) цензурою вычеркивается. Если у вас нет времени заняться большой пьесой, то напишите что-нибудь одноактное. В этот сезон у меня пойдут две одноактных штуки: одна у Корша, другая на казенной сцене. Обе написаны между делом. Театра я не люблю, скоро утомляюсь, но водевили люблю смотреть. Верую я в водевиль и как автор: у кого есть 25 десятин земли или 10 сносных водевилей, того я считаю обеспеченным человеком — вдова его не умре.т с голоду.
Когда вы напишете что-нибудь, то вот вам самый короткий и скорый путь к лаврам: пьесу вы отсылаете в цензуру с письмом М. П. Федорова, который знаком с Крюковским, секретарем драматической цензуры. Взяв из цензуры, вы немедленно отдаете экземпляр Базарову (Графский пер., Театральная библиотека) для литографии и рассылки по провинции; одновременно же высылаете мне копию с этого экземпляра, скрепленную подписью цензора, дабы я мог поставить пьесу у Корша; как только выйдет афиша, я запишу вас в члены Драматического общества, а оно к Новому году вышлет вам 63 р. 33 коп., и вы будете приятно удивлены, когда увидите, что ваша пьеса шла в Саратове, в Новороссийске, в Иркутском офицерском собрании, в Шклове, в Карее...
Кто жует пьесы, бог их ведает, но только в прошлый сезон Общество собрало авторских около 85 ООО р. В этом году соберет около 100 тысяч), причем на долю Щегловских «Гор Кавказа» пришлось около тысячи н придется в этом году столько же.
Если водевиль выйдет плох, то не стесняйтесь и валяйте псевдоним. Провинция все скушает. Старайтесь только, чтобы роли были. Чем проще обстановка и чем меньше действующих лиц, тем чаще идет водевиль.
Будьте здоровы.
Ваш А. Ч е х о в
Копия. Собрание И. С. Зильберштейна (Москва).
Автографы трех писем Чехова к А. Н. Маслову-Бежецкому были приобретены П. Е. Щеголевым в начале 1929 г.
Два из них, где Чехов резко отзывался о «Русской мысли» и ее руководителях, Щеголев напечатал в связи с двадцатипятилетием со дня смерти писателя («Чехов и либералы в 1888 году»— «Красная нива», 1929, № 29). Третье письмо осталось неопубликованным. После смерти Щеголева (22 января 1931 г.). архив его распылился и след автографов трех писем Чехова затерялся: по крайней мере, как гласит справка, полученная нами недавно из Центрального государственного исторического архива СССР в Ленинграде, где находится значительная часть бумаг Щеголева, «в документальных материалах личного фонда П. Е. Щеголева писем А. П. Чехова к А. Н. Мас- лову [(Бежецкому) не обнаружено». Неизвестными остались автографы этих писем и редакторам Полного собрания сочинений и писем А. П. Чехова, которые перепечатали тексты двух писем Чехова к Маслову из публикации «Красной нивы», а о третьем письме совсем не знали. И лишь благодаря снятой нами в 1929 г. копии этого письма, мы имеем возможность опубликовать его.
Всю свою долгую жизнь Алексей Николаевич Маслов провел на военной службе. Боевое крещение он получил во время Хивинской экспедиции. После возвращения из похода Маслов поступил в Николаевскую инженерную академию. Его пребывание там было прервано в связи с началом русско-турецкой войны: он был откомандирован в действующую армию и принимал участие в ряде сражений, в том числе на Аладжин- ских высотах, в осаде Карса, в штурме Эрзерума. Весной 1878 г. вернулся в старший класс академии, которую в следующем году и окончил. В дальнейшем он до конца жизни преподавал в этой академии. Свою литературную деятельность Маслов начал в конце 1876 г., напечатав в журнале «Пчела» ряд военных корреспонденций; с лета 1877 г. его корреспонденции стали появляться в «Новом времени». Вскоре он становится постоянным сотрудником этой газеты и систематически печатает здесь под псевдонимом «А. Бежецкий» статьи и заметки по различным вопросам, главным образом по военным. В том же «Новом времени» Маслов выступил впервые и с произведениями беллетристическими. С середины 1880-х годов его военные корреспонденции, путевые очерки, повести и рассказы издавались отдельными книгами, но большого успеха они не имели. (Фактические данные о Маслове почерпнуты нами из его автобиографии, хранящейся в Отделе рукописей ИРЛИ, и из его биографии, напечатанной в издании: Н. И. Афанасьев. Современники (Альбом биографий), т. I, СПб., 1909, стр. 168—171.)
Чехов положительно относился к сочинениям Маслова на военные темы, называя «превосходными» его очерки «Военные на войне» (XIV, 31), отдавал должное его человеческим качествам, причисляя Маслова к кругу «очень хороших и не узких людей» (XIV, 70). Впоследствии Чехов высказывался еще определеннее: «Мне Маслов очень симпатичен» (XV, 131). Бывали даже случаи, когда Чехов переубеждал своих приятелей, первоначально относившихся к Маслову плохо: «На днях ближе сошелся с Мае- ловым и беру свои слова назад — он очень симпатичен и глубок, когда познакомишься;
с ним ближе, но это не всегда удается»,— писал И. Л. Щеглов-Леонтьев 29 мая 1888 г. Чехову.
Доброе отношение Чехова к себе Маслов нередко использовал в различных целях, преимущественно обращаясь к нему с просьбами о содействии на
