Но после того, как она вывела Соню наружу...
Она остановилась, всё ещё в доме.
- Хейзел! - Соня выстрелила шёпотом. - Ну, давай же!
- Нет, подожди, - Хейзел повернулась. Она оглядывалась на дверь. - Я должна увидеть, - и затем она направилась к двери.
- Нет! Нет! Это какое-то другое место, Хейзел! Какое-то другое измерение! Если ты войдёшь туда, в тебя тоже засадят ребёнка-монстра!
"Посмотрим", - подумала Хейзел.
Она не колеблясь повернула ручку и широко распахнула дверь.
Хейзел крикнула. Порыв ветра чуть не сбил её с ног. Заходящее солнце наполнило комнату оранжевым оттенком, чего и следовало ожидать, а за ним простиралась густая лесистая долина, озеро и город.
- Ты видишь это, Соня? - крикнула она сквозь ветер. - Это просто город внизу! Монстров нет! Другого измерения нет.
- Это то, что ты хочешь думать...
Ветер свистел. Хейзел начала толкать дверь, чтобы не допустить стихающего порыва ветра, но остановилась, когда ей показалось, что она услышала:
"Не уходи, Хейзел. Ты не понимаешь. Тебя ждут чудеса".
Хотя слова качались на ветру, она знала, что они принадлежат Фрэнку.
"Это Ньярлатхотеп, - отозвался голос. - Посланник".
"Я этого не слышу! - Хейзел взвизгнула про себя. - Это галлюцинация!"
"Помогите нам передать сообщение, Хейзел - да, ты и Соня. Подождите, пока восстановится поток проводимости, тогда и вы сможете заходить сюда..."
Хейзел захлопнула дверь и выскользнула в окно.
- Я знаю, ты слышала его, Хейзел...
- Я ничего не слышала, - отрицала она, беря Соню за руку и ведя сквозь бледный туман. - Мне только кажется, что я что-то слышала...
- Это Фрэнк.
- Из-за силы внушения.
- Держу пари, ты также видела чёрный туман, - настаивала Соня.
Хейзел напряглась.
- Вот каким было дыхание Фрэнка, когда он говорил. Оно было чёрным, не таким, как этот туман снаружи, а таким же, как туман, сползший с пола. Это удерживало меня там...
Хейзел стряхнула это, подгоняя Соню.
"Не думай. Просто иди".
И идти было долго, и Соня всю дорогу спотыкалась и болтала чепуху. Было уже за полночь, когда они, наконец, достигли подножия Пика Уиппла, снова сели в машину и направились прочь.
- Куда мы едем? - пробормотала Соня с пассажирского сиденья.
Она неуклюже валялась, с отвращением баюкая огромный живот.
- Я не уверена, - сказала Хейзел.
Её руки вцепились в руль, пока её разум метался в поисках ответов.
- Ой, я так устала... Но я не хочу возвращаться в хижину.
- Соня, мы никогда не вернёмся в хижину, да и в этот грёбаный дом, разве что с динамитом.
Шины гудели по асфальту; перед ними фары пронзали темноту.
- Я думаю, нам следует вернуться в Провиденс, отвести тебя к врачу...
- Да! На аборт! - Соня застонала при виде своего живота. - Я должна вытащить из себя этого монстра, и нет смысла беспокоиться о Фрэнке. Теперь он один из них, в другом измерении.
"Она безнадёжна", - поняла Хейзел.
Но слишком многое из того, что она сказала, всё ещё кипело в ней. Она не верила в предзнаменования и не верила в общие сны. Но какое другое объяснение могло быть?
"Что-то я либо не понимаю, либо ещё не знаю, так что просто забудь".
Но одну вещь она не могла забыть, это бумажный пакет на заднем сиденье.
"Этот чёртов кристалл и эта шкатулка, - её мысли тикали, пока машина неслась по длинным поворотам дороги. - И прямо сейчас Гораций делает их ещё больше, потому что кто-то неназванный заплатил ему за это..."
Это должен был быть Фрэнк.
Звук шин усыпил Соню.
"Сияющий Трапецоэдр и шкатулка, - подумала Хейзел. - Каким-то образом они связаны со всем, что не так..."
Может быть, Гораций мог вспомнить что-то ещё из того, что сказал Генри Уилмарт? Больше нечего было придумать...
Вместо того, чтобы ехать прямо из города навсегда, Хейзел свернула по обсаженной деревьями грунтовой дороге к Горацию.
"Слава Богу, он дома".
Она увидела свет в трейлере и его пикап, припаркованный у входа. Соня продолжала спать, поэтому Хейзел схватила пакет, выпрыгнула и побежала к трейлеру.
На расшатанном крыльце она остановилась, когда ветерок включил дюжину трубчатых колокольчиков. Это был прекрасный, мелодичный звук, даже в его беспорядке. Но потом, между нотами, до её слуха долетали крошечные слова...
"Хейзел, дитя моё. Я заклинаю тебя..."
Она вздрогнула, покачала головой и пошла дальше.
- Гораций! - закричала она, стуча в тонкую металлическую дверь. - Это я, Хейзел! Пожалуйста! Мне надо поговорить с тобой!
Она постучала, но ответа не было.
"Может, он спит? И просто ничего не слышит?"
Она подёргала ручку, обнаружила, что та не заперта, и вошла. Её встретили тишина и тусклый свет. Телевизор был включен с выключенным звуком: японский повар в каком-то ярком кулинарном шоу. Он провёл тесаком прямо по середине кокоса, расколов его пополам.
- Гораций? - позвала она.
От каждого шага пол трейлера скрипел. Её брови нахмурились; она вошла в его рабочую комнату...
Первым делом она заметила, что Горация здесь нет. Во-вторых, она заметила, что полка, на которой он хранил глиняные шкатулки, была пуста.
Третьим, что она заметила, был чемодан.
Он лежал открытым на рабочем столе Горация, марки Samsonite стандартного размера. Он был заполнен десятками глиняных шкатулок. Хейзел не стала их считать, но если бы она это сделала, то насчитала бы ровно тридцать три штуки.
"Таинственный заказ завершён, - поняла она. - Но ГДЕ Гораций?"
Осторожные шаги несли её по глубине трейлера. Ванная комната размером с каморку? Пустая. Кладовая и маленькая спальня? Никаких следов Горация. Осталась ещё одна дверь в конце прохода.
Подойдя ближе, она услышала звук - влажный звук, - который мгновенно напомнил ей о фелляции. Плавно, ровно, ритмично. Она замерла.
"Дерьмо! Может быть, его девушка дома в отпуске? Может быть, она сейчас там..."
Гладкий, влажный звук нарастал.
Дверь стояла чуть приоткрытой. Хейзел посмотрела в щель и посмотрела вниз.
"Ты должно быть издеваешься надо мной..."
В щели, похожей на ломтик сыра она смогла разглядеть то, что могло быть только обнажёнными бёдрами Горация. Он лежал на кровати, и у его паха действительно кто-то делал фелляцию. Но толстый пенис Горация, который всего несколько дней назад она видела во всей его красоте, был вялым, и тем не менее его продолжали сосать. Конечно, все мужчины время от времени сталкивались с эректильной дисфункцией, даже такие сексуальные произведения искусства, как Гораций. Однако не это было той странностью, которая возбудила беспокойство Хейзел. Этот "кто-то" не был девушкой Горация. На самом деле это была вовсе не девушка.
Это был мистер Пикман из антикварного магазина.
"Не может быть, чтобы Гораций был геем, - решила она. - Ни за что".
Не
