Ему нужно доказать свою состоятельность всем этим людям, но это ему никогда не удастся. Каких бы вершин он в жизни ни достиг, всегда найдется тот, кто будет презирать его. Он хотел заполнить пустоту там, где должно было находиться сердце, члены палаты лордов не могли сделать этого за него.
– Очень сожалею, что мой отец причинил вам столько зла. Я залечила бы вашу рану, будь это в моих силах. Но вы сами должны это сделать. Однако совершаете один неправильный поступок за другим.
– Вы имеете право на собственное мнение, – процедил он, – но оно ничего не меняет.
– Да, я знаю. – Именно поэтому она не может выйти за него и должна сегодня же уехать. Он не согласен с ее мнением, поскольку неразрывно связан со своим прошлым.
Она поспешила к двери, но он преградил ей дорогу.
– И хотя у каждого из нас свое мнение, мы поженимся. Вы признались, что я вам нравлюсь, и я не позволю вам отказаться от своих слов!
Она посмотрела на Гриффа, и ее сердце болезненно сжалось. Неизвестно, когда она снова увидит его. В порыве нежности она коснулась его щеки. Ее бедный жестокий, страдающий грифон. Теперь она знала, почему он охраняет свое сокровище и разрывает своих врагов. Давным-давно кто-то украл его сокровище, и теперь он чувствует уверенность, лишь когда накапливает сокровища.
К несчастью, среди всех этих сокровищ не осталось места для любви. И для нее тоже.
– Вы действительно нравитесь мне, – прошептала она. – Я люблю вас, и это мое проклятие. Но вы не знаете, что такое любовь, и это ваше проклятие.
Розалинда выскользнула из комнаты.
Глава 21
Верно, сэр, сегодня мы здесь, а завтра уедем.
Афра Бен, английский драматург. «Счастливый случай»
«Я люблю вас, и это мое проклятие. Но вы не знаете, что такое любовь, и это ваше проклятие».
После ее ухода Грифф еще долго сидел на диване, зертя в пальцах брачное свидетельство родителей и глядя на герб Суонли на противоположной стене.
Розалинда любит его. Она сама ему в этом призналась. Она могла делать все, чтобы спасти свою семью, но он знал ее характер. Когда дело касалось любви, она не лгала.
Он отшвырнул документ и закрыл лицо руками. Проклятие, она любит его! Что ему с этим делать? Он никогда не верил в романтическую любовь. В любовь семейную – да. Романтической любви просто не существует, это желание, страсть и ничего больше.
Всю жизнь Грифф был в этом уверен. Но теперь его уверенность поколебалась. Розалинда, в отличие от других женщин, никогда не говорила о романтической любви. Называла вещи своими именами. Желание – желанием, страсть – страстью. Сетовала, что ее желания противоречат морали, что Грифф возбуждает ее, но никогда не говорила, что это любовь.
И вдруг сказала, что любит Гриффа. Эта мысль ужаснула его.
С привязанностью он еще мог справиться. Он тоже был к ней привязан. Но влюбленная Розалинда... Эта женщина ко всему относилась очень серьезно. Если она отдает ему свою любовь, это значит, что она отдает ему свое сердце.
И что ему с ним делать? Как сможет он когда-нибудь удовлетворить ее, доставить ей радость, если она хочет от него ответной любви? Розалинда права – он не умеет любить.
Грифф поднялся и стал одеваться. Она также обвинила его в том, что он слишком большое значение придает брачному свидетельству.
С этим Грифф никак не мог согласиться. Розалинда слишком подозрительна. Всегда ищет скрытый смысл там, где его нет. Он никому не хочет «утереть нос», как она заявила. Дело не в этом.
А в чем?
Проклятие! Грифф схватил документ и сунул в карман. Розалинда поймет, что он прав, как только все образуется. Он постарается, чтобы передача ему титула прошла без всякого шума, ее не коснется вызванный этим скандал. А когда она узнает, какой успех его титул принесет «Найтон-Трейдинг», и какое богатство...
Он застонал. Розалинде наплевать на богатство. Эта чертова женщина может потратить все его деньги на поддержку театров и прочую чепуху. Ему придется следить за ее расходами.
Но каким образом? Разве он сможет ей хоть в чем-нибудь отказать? Его «святой Питер» тут же взбунтуется. Она может попросить у него Темзу, и Грифф принесет ее ей в бутылках.
Но в одном вопросе он останется непоколебим. Она не сможет помешать ему получить титул вовремя, чтобы стать членом делегации.
«Вы делаете все неправильно», – заявила Розалинда.
Абсурд! Но эти слова не идут у него из головы.
Гоня прочь эту мысль, Грифф прошелся по кабинету, чтобы убедиться, что не оставил ничего, что могли бы найти слуги, и пошел спать. В доме стояла мертвая тишина.
Грифф никак не мог заснуть, вспоминая слова Розалинды.
Что плохого в том, что он хочет себя проявить? К этому стремятся почти все мужчины.
«Вы делаете все неправильно».
Застонав, он прижался щекой к подушке, и его сморил сон. Но он вскоре проснулся и полночи метался, вспоминая ее слова. Уже под утро ему приснилось, будто он стоит в палате лордов, размахивая брачным свидетельством родителей, после чего его объявляют законным графом Суонли. Охваченный радостью, он огляделся, но, к его ужасу, все лорды вдруг превратились в детей, и сам он тоже превратился в двенадцатилетнего подростка, без отца, без друзей. Все мальчишки насмехались над ним. Он попытался объяснить, что теперь он законнорожденный, но их крики заглушили его голос.
А потом он увидел ее. Розалинда стояла над ним на галерее для посетителей и наблюдала за происходящим. Он позвал ее, но она не слышала и, бросив на него печальный взгляд, отвернулась и ушла. Его охватила паника. Он попытался догнать ее, но мальчишки окружили его, преграждая ему дорогу, не давая бежать за ней. «Розалинда! – кричал он. – Розалинда!!»
Он проснулся, продолжая звать ее, и не сразу понял, где находится. Сердце бешено колотилось. Он перевернулся на бок и в ярости ударил подушку.
О Господи, она права! Эта женщина, будь она проклята, смотрела ему прямо в душу. Его поиски не были просто амбицией.
Он повернулся на спину и стал смотреть в потолок. Если тщательно проанализировать его мотивы, было ясно, что амбиции здесь ни при чем. Нет никаких гарантий, что получение титула в этом году обеспечит ему место в делегации. Но если он не войдет в делегацию, это не обязательно помещает ему закрепиться в торговле с Китаем. У него не было титула, когда он упорным трудом обеспечил себе место в торговле с Индией.
Здесь сыграло роль что-то другое, и Розалинда это поняла. Он со стоном закрыл глаза. Она относилась к нему лучше, чем он того заслуживал. То, к чему он стремился, было еще незначительнее, чем Розалинда себе представляла.
Он не хотел стать равным среди равных. Он хотел вернуться в прошлое, покрасоваться перед своими итонскими одноклассниками, презиравшими его как бастарда. Все это он увидел во сне.
