Стоя в душе и сняв бинт, я жмурюсь от боли. Потихоньку промываю рану и, искупавшись, сажусь на крышку унитаза, чтобы перебинтовать ее по-новому. Ослепительно-белый бинт обхватывает мое плечо в несколько слоев. Надеваю мешковатую футболку, рукава которой достают почти до локтя, и убедившись, что признаков того, что я с кем-то не подружился нет, выхожу из ванной, вытирая волосы. Пора уже записываться на стрижку, не то в скором времени, буду походить на Гарри Стайлса.
Встречаю Рича около своей двери и пропускаю внутрь. Повесив полотенце на трубу, я приступаю к урокам. В этот раз Дина за меня ничего не сделает. Увидев, что на завтра надо приготовить доклад по истории, включаю компьютер и из-за того, что от слишком большого монитора, исходит слишком много света, зажмуриваю глаза. Быстро нахожу в интернете нужную информацию и психую, когда принтер не хочет работать с первого раза.
Когда доклад закончен, я быстро прочитываю его и собираюсь выключить компьютер, как меня начинает привлекать одна мысль. Вбиваю в поиске, были ли в нашем районе изнасилования или убийства за последние дни, но ничего не нахожу, кроме мелких преступлений не связанных с неизвестным.
После выполнение всех письменных и устных уроков, слышу голоса внизу и выхожу из комнаты. Альберт помогает Лене снять пальто, а та почему-то заливается смехом. Приветствую их и в дом заходит Дина. Замечает меня только после того, как снимает ботинки. Я рад, что она перестала носить кроссовки. Быстро отводит взгляд и улыбается родителям.
Во время ужина, мы с ней сидим настолько близко, что я чувствую мягкий аромат ее парфюма. Дина тянется за салатом, но не может достать. Помогаю ей, и не только подаю его, но еще и накладываю. Та еле заметно улыбается и благодарит меня.
Скоро у нее день рождение, ведь через несколько дней первое марта. Наверное, как и многие, я затрудняюсь с выбором подарка не только ей, но и Лене. Ведь на восьмое число выпадает сразу два праздника. Из-за сложившихся обстоятельств, нам всем было не до дня влюбленных. Самое главное, чтобы мы помирились и вновь не поссорились до этого числа.
Мою тарелке, а Дина убирает со стола, потом вытирает чистую посуду и складывает на полки. Сейчас лучшее время, чтобы заговорить с ней, но я, как самый большой идиот, не решаюсь. Начало ее бровей сдвинулись на переносицу. Почему она хмурится? Раз Дина пытается избегать моего взгляда при каждом удобном случае, я не буду на нее давить, пусть еще немного отдохнет от меня.
Как и предполагалось, котенок лег в своей комнате, да еще и вместе с моей собакой. Может они оба решили устроить мне бойкот? Собираю нужные учебники и тетради на завтра, а также приготавливаю в чем пойду. Я из тех, кто привык все готовить с вечера, чтобы потом не забыть что-то в спешке. Не люблю спешить, но иногда приходится.
Кровать без нее холодная и какая-то чужая. Ворочусь, никак не могу уснуть. Открываю глаза, тяжело дышу не из-за того, что астматический приступ, просто мне не нравится засыпать одному. Я отвык от этого. Помню, как Лена бросала на меня злобные взгляды и прочитала кучу лекций, когда узнала, что мы начали спать вместе. Дине почти восемнадцать, мне уже есть, поэтому то, что мы лежим в одной пастели, может казаться ненормальным только для каких-нибудь правильных малолеток.
Утром я просыпаюсь никакой. Дина согласилась на то, чтобы я подвез ее, но ехали мы молча, она не отрывалась от окна, словно там было то, что девушка никогда не видела. Сидя за партой с Ником, мы договорились поехать к Стасу сразу после школы. Его родители сегодня на работе и при всем своем желании, не смогут навестить сына. Это нам на руку, можно будет спокойно поговорить.
Получив несколько отличных оценок, я ухмыльнулся. Привык быть лучшим. Конечно, у меня есть четверки, но они редко попадаются в четверти, я рад, что их нет в годовых. Это уже большой плюс для моего будущего. Мы ехали в сторону больницы, обсуждая все детали. Я сразу сказал Нику, чтобы он не планировал дел на завтра, потому что, как я и говорил, если имя обидчика будет мне знакомо, мы сразу чухним к нему. Надеюсь, что здесь не замешан чертов неизвестный. Не то, у меня возникнет мысль, что это не просто незнакомый парень, а человек из близкого круга, которому я не угодил.
Заходим в палату в то время, как Стасу убирают капельницы. Садимся рядом и здороваемся. Он выглядит лучше, чем в первый день.
- Как ты себя чувствуешь? - спрашивает у него Ник, выдвигая одну из табуреток из-под стола, который пустовал в другом конце комнаты. Палата на одного человека и она очень огромная. Пробегаюсь по ней взглядом и вновь концентрируюсь на друге, который пытается перейти в положение полулежа. Помогаю ему и получаю благодарность.
- Уже лучше, жду не дождусь, когда меня выпустят из этой белой тюрьмы. Последний раз я был здесь, когда мама пронюхала, что я увлекся колесами и решила записать меня к психологу. Этот черт положил меня в палату. Некоторые молоденькие медсестрички меня помнят, - ухмыльнулся он.
- Расскажи нам, кто тебя тронул? - перехожу я к теме. Зачем медлить? Уже четвертый час и из-за пустых разговоров, мы можем не уложиться до пяти.
- Один пьяный человек из клуба. Мне помог Кирилл, про которого я уже говорил, но и у него были проблемы, поэтому, он не смог вызвать скорую или, хотя бы, проводить-довезти меня до дома.
- Ты был в клубе его отца? - кивает, - что ты там делал без нас? Почему не позвал меня и Ника?
- У меня была встреча с девушкой, - опускает голову Стас и смотрит на свои пальцы. Затем он тянется к минералке, делает несколько глотков и снова уходит в свои мысли на пару минут. Мы его не трогаем, пусть соберется с головой. не стоит нагружать его в больном состоянии, ко всему надо подходить потихоньку.
- В клубе? - удивляется Ник, - с каких пор парни проводят встречи с девушками не в кафе, а в клубе? - меня тоже это смутило. Наверное, там было нечто другое, нежели девушка. Я считаю, что примерная девчонка, никогда не согласится на встречу с парнем в клубе.
- Я же себе не на всю жизнь искал возлюбленную, - возмущается Стас.
- Ты собираешься подавать заявление в полицию за причиненный тебе вред? Или вы с родителями уже все обговорили? - интересуюсь я и тоже тянусь к минералке, в горле все пересохло. Когда сухость не проходит, и я начинаю немного задыхаться, тянусь к ингалятору. Парни смотрят на меня с сожалением, как в тот раз, когда я им рассказал о болезни, - не смотрите так, просто небольшой астматический приступ.
- Нет, я не буду ничего подавать, - отвечает на мой вопрос друг, и мы с Ником получаем новую дозу удивления, - я жив, скоро меня выпишут и разбираться со случившейся ситуацией мне совсем не хочется. Родители меня не поддержали, но я пригрозил им тем, что снова сяду на наркотики, если они сделают это без моего ведома.
- Ты ведь понимаешь, что это глупо? Я не только про заявление, но еще и про твою угрозу, - взгляд Ника стал хмурым, - не стоило тебе этого говорить. Твоя мама наверное заплакала из-за этого.
- Последнее время, она очень много плачет, но большая часть - это от счастье. Мне хочется свалить с больницы, и снова вернуться к своей жизни.
