Боевой маг с пятым магическим классом и — что куда важнее — опытом, насчитывающим десятилетия. Вполне возможно, кто-то из охранников даже знал Андрея Георгиевича лично — а уж наслышаны наверняка были все трое. И если сегодня он вдруг решил заменить мне шофера, значит…
Отлично. Пусть глазеют — меньше внимания достанется тем, кого следует бояться по-настоящему.
— Ваше сиятельство, — Охранник открыл передо мной дверь на проходную. — Могу я полюбопытствовать — что в чемодане?
— Документы. — Я пожал плечами. — Для Ивана Карловича.
— Ясно. Могу я… взглянуть? — Охранник втянул голову в плечи и виновато добавил: — Простите, ваше сиятельство — такой порядок…
— Понимаю. Милости прошу, судари.
Я не отказал себе в маленьком удовольствии слегка громыхнуть чемоданом об стол перед тем, как открыть — и все три охранника разве что не подпрыгнули. Старший вытянул шею, заглядывая мне через плечо, но ничего подозрительного, разумеется, не увидел. Какие-то папки, листы, документы с гербовыми печатями…
Знал бы он, что там на самом деле написано.
— Благодарю, ваше сиятельство… Оружие?
— Никакого. — Я усмехнулся, демонстративно поднимая руки. — Обыскивать будете?
Не стали. На фабрике явно готовились к моему приезду, явно наскипидарили мягкое место всему личному составу, но даже сейчас рыскать по карманам титулованного дворянина было бы просто глупо.
Охранники могли бы вытрясти из меня хоть десяток пистолетов и найти обрез под полой куртки, но самое главное оружие у Одаренного моего потенциала все равно не отобрать.
— Пройдемте, ваше сиятельство. — Охранник жестом пригласил следовать за собой. — Я проведу вас.
Точнее было бы сказать — отконвоирую… отконвоируем. Похоже, уважаемый Иван Карлович отрядил на мое сопровождение всю бравую троицу. Двое охранников следовали за мной на уважительном расстоянии, но наверняка следили, чтобы я не выкинул какую-нибудь глупость. А то, что я не стал требовать пропустить вместо со мной телохранителя, похоже, смутило их еще сильнее.
Внутренний двор мы миновали за какие-то несколько минут. Я успел увидеть рабочих, какие-то ящики, станки, прикрытые брезентом… ничего особенного. Самые обычные будни самой обычной фабрики. Впрочем, цель моего визита находилась чуть дальше — в здании администрации. Двухэтажная кирпичная постройка отличалась от соседних, в которых располагались цеха и склады, разве что отсутствием труб м ворот для грузовиков. И было чуть почище — но никаких витиеватых украшений или бессмысленно-дорогой отделки. Немецкая практичность во всей красе, дополненная отлитым из металла орлом с шестеренкой над входом.
У которого охранники буквально передали меня старшему — видимо, верховному безопаснику всей фабрики. Невысокий мужик с седыми висками окинул меня цепким взглядом — и молча открыл дверь. Поднимаясь по лестнице, я осторожно “прощупал” его.
Одаренный. Не слишком сильный — класс восьмой, вряд ли выше. Точно не титулованный, из мелкого дворянства. Служивый. В отличие от своих подчиненных, глава охраны одевался в штатское, но выправка выдавала в нем бывшего полицейского, или скорее даже военного…
— К чему все… это? — Он вдруг замедлил шаг и обвел жестом мою фигуру. — Вашему сиятельству что-то угрожает?
Магическая броня, рассчитанная на гаубичный залп? Вот они, вопросы… начались.
— Времена сейчас непростые. — Я пожал плечами. — Сами понимаете…
Глава охраны молча кивнул. То ли не посчитал нужным лезть с расспросами, то ли благоразумно решил, что отпрыск княжеского рода может расхаживать хоть стальных доспехах, если ему так угодно. А может, действительно удовлетворился ответом: в конце концов, в последние месяцы столица действительно перестала быть таким уж безопасным местом.
Даже для представителей высшего света.
— Проходите, ваше сиятельство. Иван Карлович ждет.
Ждет. Куда он, голубчик, денется. Не знаю, сколько и что именно Штерн рассказал своему главному безопаснику — но вряд ли много. Для местной охраны мое появление — да еще и среди бела дня — стало чем-то неожиданным, нештатным, требующим повышенного внимания — но не более.
А вот сам хозяин наверняка засуетился. Даже если не придал особого значения тому, что Мишин голос в трубке телефона звучит так, будто братец неделю не спал. Даже если или не знал, или не слишком-то задумывался о моей роли во всей этой истории — начиная с дня, когда убили Костю. Даже если ему еще каким-то чудом не донесли об исчезновении курьера с документами.
Появление меня вместо Миши, да еще и с новыми купчими, не могло не заставить Штерна нервничать… оставалось только надеяться, что он не перепугается настолько, чтобы натворить глупостей. Во всем моем плане, буквально состоящим из слабых мест, это было самым сомнительным… но, похоже, я его все-таки проскочил.
Если уж Штерн согласился меня принять, невзирая на риск.
Улыбнувшись невзрачной секретарше, я проследовал за тяжелую дверь из темного дерева, за которой меня уже ждали.
— Милости прошу, ваше сиятельство, милости прошу.
В чем-то Штерн меня даже разочаровал. Я ожидал увидеть рослого светловолосого мужчину с угловатым и недобрым лицом и глазами, похожими на две голубые ледышки. Типичного немца, настоящего оружейного магната, грозного врага и заговорщика — а вместо этого передо мной появился совершенно невыразительный полноватый человечек лет сорока с небольшим, едва доставший бы мне макушкой до подбородка. Коротко стриженый и какой-то круглый, с покатыми плечами и животом, который не мог скрыть даже дорогой серый костюм.
Я почему-то сразу представил Штерна где-нибудь за столиком, облаченным в белую рубашку, короткие штаны с подтяжками и смешную тирольскую шляпу, сжимающим в одной руке здоровенную кружку с пивом, а другой — обнимающим степенную белокурую фрау. Чем-то этот дядюшка неуловимо напоминал Колычева. Не внешне — скорее манерами и мягкой беспомощной улыбкой.
Но только на первый взгляд. Из белесых маленьких глазок на меня смотрел делец. Опытный и осторожный. Нервы Штерна наверняка были натянуты, как струна, но внешне это не отражалось никак. Хозяин фабрики поднялся из-за стола, чтобы пожать мне руку — и тут же учтиво пригласил присесть.
— Устраивайтесь, ваше сиятельство. Рад видеть вас! — Штерн неуклюже, но проворно вкатился на собственное кресло. — Хоть и, должен признаться, ваше появление для меня… в некотором роде… неожиданность.
— Приношу свои извинения, милостивый сударь, — отозвался я. — Но непростые ситуации порой требуют непростых решений.
— Понимаю, понимаю. — Штерн сцепил пальцы в замок. — Желаю вашему почтенному брату скорейшего выздоровления. Уверяю, ваше сиятельство, я не посмел бы требовать от Михаила Петровича, чтобы он непременно посетил меня лично… Мы ведь никуда не спешим, можно сказать — нет повода… Признаться, я могу только догадываться, что привело сюда вас.
