Что вообще твориться в её жизни?
Почему меня так задело то тепло в её глазах, когда она улыбалась этому Саше?
И что это за детские выходки с моей стороны!? Эти взгляды… это дикое желание схватить Юлю и уволочь за собой. Что это? Снова ревность?
Нет…. Это нечто сильнее обычной ревности. Собственнический инстинкт не иначе.
‒ Боже… ‒ бубню себе под нос закрыв лицо руками.
Чувства сожаления так сильно обострилось в этот момент. Сожаление о всех лживо-сказанных вещах в прошлом. О том что солгал ей дабы сделать больнее, чем сделала это она. О том что расстались таким ужасным способом и о том, что я не попытался поговорить с ней как полагается, а поддался импульсивному порыву злости.
Опять погрузился в себя игнорируя всё поступающие звонки.
Мне становиться смешно от того, что я прекрасно понимал всё это время, что простил Юлю. Не смотря на то, что у неё была интрижка с бывшим, я хочу быть с ней.
Вспоминая те моменты, когда нескончаемое количество раз хотел набрать её номер ‒ жалел, что не набрал. Узнав что девушка переехала в их прошлую квартиру, окончательно опустил руки и бесповоротно решил переехать с семьей в столицу. Подальше от той кого любил многие годы, но поздно принял свои чувства.
Следующие два дня я продолжал сходить сума.
Обдумывая все варианты развития событий и прикидывая все возможные вытекающие последствия из любого принятого решения мною, я вычислил некоторые важные моменты.
Во-первых, я люблю Юлю и мне плевать на то, что Мирон не мой сын, во-вторых, я хочу быть с ней и готов простить измену, а в-третьих, знаю, она меня тоже любит. Я хочу попытаться наладить отношения с ней и если прощаться, то на легкой ноте.
‒ Разве этого недостаточно? ‒ сам у себя спрашиваю я, рассматривая содержимое чайной чашки. ‒ К тому же нам нужно прояснить кое-что….
«Тук…»
Поставив опустевшую чашку на стеклянный, дизайнерский стол, я поднялся с места, взял ключи от машины с комода и двинулся к выходу.
***
Через час я уже стоял у квартиры где сейчас проживает Юля с сыном. Последний раз бывал здесь много лет назад, когда они с Олегом ещё были женаты.
Дверь открыла девушка с яркой улыбкой, но увидев меня на пороге с огромным букетом кремовых роз в руках, улыбка её померкла за хмурым взглядом.
Она молчит и я молчу. Мы без слов понимаем мысли друг друга и её мысли выглядя примерно так: «Какого черта ты тут забыл?».
По громким воплям и смеху было понятно, что она не одна. На полу в прихожей переходящую в гостиную рассыпаны яркие шары, значится ‒ семейный праздник. Скорее всего день рождение Мирона, ведь её в первых числах октября.
‒ Поздравляю, ‒ протягиваю букет девушке и та с удивлением в глазах принимает его.
Удачно заехал в цветочный, жаль не в детский магазин.
‒ Спасибо, но что ты…
‒ Юленька… ‒ застыла в прихожей Людмила Ивановна уставившись на нас обоих. Спустя секунду она забрала букет из рук Юли и с улыбкой глядя на меня, вытолкала девушку из квартиры. ‒ Я присмотрю за Мироном, не волнуйся, иди.
‒ Но!..
«Хлоп.»
Юля
Я была в полнейшем шоке неожиданному появлению Исаева на своем пороге с гигантским букетом на перевес. Мужчина воспользовался моим шокированным состоянием и всунул в руки розы, что весили в два раза больше чем Мирон. Пока приходила в себя, откуда не возьмись выскочила Людмила Ивановна, забрала букет и выставила меня на коридор с легкой улыбкой на лице.
Что происходит!?
‒ Я не знал, что у вас будут гости.
Сложив руки под грудью, на которую Исаев уставился без всякого смущения, я сдержанно продолжила.
‒ Не важно. Зачем ты пришел?
‒ Разве не очевидно?
‒ Поздравить? ‒ он задумался над моим предположением.
‒ И это тоже.
Естественно я понимала зачем он мог сюда явиться, но боялась произносить это в слух.
‒ Паша… ‒ устало зажала пальцами переносицу. ‒ Если это из-за Мирона, то я тебе уже говорила….
‒ Нет. ‒ перебил он меня.
‒ Что нет? ‒ насторожилась я.
Нет ‒ я тебе не верю, или нет ‒ не из-за Мирона?
‒ Я пришел поговорить с тобой. ‒ неловко продолжил он. ‒ Пришел из-за того, что скучаю.
Кончики его ушей заметно покраснели. Ему сложно это говорить, я вижу… и это меня почему-то обрадовало.
‒ Скучал?
Язвительно переспросила я, приводя Исаева в большее смущение, которое перерастает в раздражение.
‒ Да! Я скучаю. ‒ злиться. ‒ Хочу надеяться, что ты тоже. Хоть немного…
‒ ….
Ответ его ошарашил.
Всё это время он никак не давал о себе знать, а тут явился с букетом и заявлением..
«Юля, он хочет узнать его ли это ребенок!» ‒ кричит внутренне подсознание, а сомнения язвительно поддакивают ‒ «Поэтому и явился с цветами!».
Следом подключилась гордость: ‒ «Это просто пыль в глаза, а если и нет, то вспомни о Насте!»
‒ Исаев скучай где-нибудь в другом месте….
Порицает меня разум: ‒ «Зачем ты говоришь такие жестокие вещи, ведь можно сказать тоже самое, но по-другому!»
‒ … я сегодня не в настроении снимать твою лапшу со своих ушей. Поэтому езжай к Насте со своим букетом.
‒ Что? ‒ с прищуром уставился он на меня, но я уже отвернулась к двери, чтобы вернуть ему его цветы. ‒ Стой.
Паша схватил мое запястье и рывком развернул к себе, впечатав в свою крепкую грудь.
‒ Какая к черту Настя?
‒ Та самая. ‒ если бы было можно убивать одним взглядом, Исаев уже давным-давно бы лежал в гробу. ‒ Рыжая такая, с которой ты в весьма тесных отношениях.
