Сергей Оболин
Вот говорили же дону Хуану Хосе умные люди, что не стоит связываться с Людовиком. Нет, он решил, что брак поправит ситуацию. Что за бред? Король-солнце делает только то, что хочет. И он в очередной раз это доказал, напав на Люксембург, Фландрию и Каталонию. И ведь Людовик всегда находил обоснование своим военным походам! Даже создал «палаты присоединения», которые искали и находили «династические» предлоги для присоединения к Франции территории Северной Италии и Западной части Германии. Ну а к Испании у него давний счет был — из-за невыплаченного приданого Марии Терезии.
Хотя зная Людовика… ерунда это, а не причина. Не было бы приданого, он нашел бы другое оправдание своим действиям. Его мания величия постепенно разрасталась от «Государство — это я» до «Вселенная — это я». Людовик всерьез верил, что он исключительный, отмеченный богом человек, и что ему все позволено. Немудрено, что он считал, будто весь мир обязан находиться под его мудрым управлением. Вряд ли в его окружении нашелся самоубийца, который открыл бы ему глаза, сообщив, что «Вы вовсе не величайший из королей! А всего лишь выдающийся, да и только![22]».
Впрочем, нужно отдать должное французским полководцам. Они действительно знали, что делали. А вот Испания воевала… бездарно, по-другому и не скажешь. Вроде бы, и войска не бежали, и отпор умудрялись давать Людовику, но в целом… потеря международного авторитета — страшная вещь. Пока Испанию побаивались, на нее опасались рот разевать. А теперь что? Пинай поверженного льва? Вот уж на фиг!
Вообще-то, я испанскую корону уже считаю семейной собственностью, поскольку мой сын — основной претендент на это украшение. Однако то, что он получит в довесок к этой ценной вещи, совершенно не радует. Страна? Была бы страна. А то проблем в Испании столько, что разгребать придется не одно десятилетие. И для того, чтобы вытащить государство из дыры, потребуются неимоверные усилия.
Справиться с подобной задачей способен только сильный правитель. И я воспитывал в Филиппе характер. Не хотел, чтобы он вырос «золотым мальчиком» который будет способен только на то, чтобы стать марионеткой в чужих руках. Отчим меня тоже воспитывал жестко. И в детстве я частенько за это на него обижался. Но вот когда подрос… смог оценить, сколько он для меня сделал. Я и в этом, чужом для себя мире, выжил благодаря его воспитанию. Так что образец для подражания у меня был. И Софья меня поддерживала.
К сожалению, многие мамочки грешат гиперопекой. В результате, на свет появляются совершенно несамостоятельные личности. Инфантильные и неприспособленные к жизни. Однако Софья, при всей своей безумной любви к Филиппу, прекрасно осознавала, кого мы растим. Несмотря на то, что царевны вели закрытую жизнь в тереме, интриги и склоки их не миновали. И моя супруга понимала, что борьба за испанскую корону будет жесткой.
Мало того, даже если Филипп станет полноправным правителем, это будет только первая ступень. Власть мало получить. Ее нужно удержать. Да еще и приструнить грандов, которые вконец оборзели. Впрочем, такое творилось не только в Испании. О том, как русские цари пытались подмять под себя бояр (с разным успехом) можно было бы написать целую шекспировскую трагедию. В Англии все тоже не очень гладко. Да и многие европейские монархи с удовольствием придавили бы некоторых особо активных подданных.
Нельзя упускать над ними власть. Никак нельзя. Иначе результат предсказуем. Смотрим на Польшу. Шляхетский беспредел, потеря прежних завоеваний и политического влияния, и, в конечном итоге, раздел. Причем не один. Зато — шляхетская полная свобода. В том числе от здравого смысла, который настырно шепчет, что гонор порой полезно унять. И хорошенько подумать над тем, что ты делаешь. Впрочем… кто я такой, чтобы мешать полякам плясать на любимых граблях?
* * *
Мой третий сын родился в 1685, а еще через год Испания влезла в Аугсбургскую лигу. Ну да, аппетиты Людовика выросли настолько, что он вообще потерял берега. Воспользовавшись очередным конфликтом, я продолжал грабить французов, но никаких более активных действий против короля-солнца не предпринимал. На фига? Ну, да, можно через третьи руки нанять человека, который этого короля пристрелит. Но в чем смысл?
Людовик делает то, что не сможет больше никто — вгоняет свою страну в сумасшедшие долги. В той версии истории, которую я помнил, ничем хорошим это не закончилось. Людовик смертен. А после него страна серьезно ослабеет, да еще и переживет революцию. Потребуется Наполеон, чтобы с Францией вновь стали считаться. Но это слишком далеко от меня. Так что я не видел смысла что-то кардинально менять.
Но вот когда начались волнения в Англии, я не удержался. Это был редкий шанс, один из тысячи, убрать со сцены сильного игрока. Не дожидаться, когда Англия превратиться в державу, над которой никогда не садится солнце. Обстоятельства сами сложились таким образом, что можно было вмешаться в ситуацию и изменить ее. Хотя, конечно, делать это придется чужими руками. Я, все-таки, официальное лицо Испании. И мне не по чину лезть в мировую политику. Но разве сложно обойти условности? И мы с Бульоном начали искать ирландцев. Вот уж у кого был огромный зуб на Англию! Так почему бы не помочь им в священной освободительной войне?
В то, что Ирландия сможет отвоевать независимость, я серьезно сомневался. А вот в том, что будет бесконечно тянуть из Англии ресурсы — нисколько. Тем более, что финансы на благое дело ирландцы начали добывать сами, присоединившись к нашей охоте на берберийских пиратов. И с вооружением сразу попроще стало. Пушек на захваченных кораблях практически не попадалось, но огнестрельное оружие, порох и свинец были в избытке.
Моя помощь ирландцам состояла, в основном, в том, что я умудрился их организовать и приставить к делу. Ну еще и натаскивал, куда деваться. Не думаю, что все они станут суперменами, но отпор англам дать сумеют. А это — потеря времени и средств. Глядишь, англы и про колонии свои немного подзабудут.
Вот только сумеет ли Испания воспользоваться моментом?
Глава 13
Точную дату начала «Славной революции» я в упор не помнил. Да мне это было и не нужно. О том, что Вильгельм Оранский собирается выступить против Якова II Стюарта, знали, по-моему, все, кроме английского короля. И поменять сложившийся расклад было не в моей власти. Но можно же было вмешаться чуть позже, когда Яков сделает попытку вернуть себе корону! И вот тогда прикормленные ирландцы мне очень даже пригодятся.
Главной моей целью было сделать так, чтобы на английском престоле не оказался умный и целеустремленный Вильгельм. А кто будет вместо него — это уже несущественные детали. Особого выбора у англов нет. Они или примут его супругу, или посадят править малолетнего сына Якоба. Я склоняюсь ко второму варианту. Хотя в любом случае реальная власть окажется отнюдь не у того, кто будет носить корону.
Поскольку Испания относилась к Якову II, мягко говоря, без особой симпатии (за его профранцузскую политику), для нее Вильгельм был вполне приемлемым вариантом. Его вступление в Аугсбургскую лигу явно укрепило бы позиции последней. Так что почему бы мне не сыграть роль неофициального посла в Англию? Не то, чтобы Вильгельм особо нуждался в моей поддержке, но ему важно было, чтобы все европейские страны признали его законным королем.
