– Они оба с детства жили при дворе Рамзеса Первого. Аарон был чистокровным египтянином, а Моше являлся не приемным сыном фараона, как рассказывает Тора, а родным, рожденным от наложницы – красавицы еврейки. Когда Моше решил поднять бунт против Рамзеса Второго, Аарон указал своему другу место, где хранился Ковчег Завета. С утратой этой важнейшей ценности Египет стал медленно угасать, постепенно теряя свои позиции в мире, и вскоре, лишенный своей главной силы, пал под натиском врагов. А Ковчег Завета дал еврейскому народу возможность выжить в самых суровых испытаниях. Но и иудеи не смогли его сохранить.
– Интересно! – Менахем сделал несколько глотков кофе. – Скажите, а какое завещание все-таки передал верховный жрец Аарону? И почему было два послания? Здесь нет никакой логики.
– Я тоже долго думал об этом, но потом понял. В жизни у каждого человека есть два пути. Один – служение народу, путь постижения духовных ценностей, добродетельного отношения к людям и заботы о них, раскрытия своих неограниченных возможностей, чтобы в душе каждого человека жил Бог. И другой путь – это подчинение себе мира, строгое ограничение возможностей человека, управление людьми с помощью страха, неминуемая кара за любые нарушения установленных законов, чтобы вознести себя на уровень бога. Коэны тоже ищут своего Машиаха из рода Давида. Вы, Менахем, не один на этом свете посланник Бога. Поэтому они убрали всех ваших близких, чтобы невозможно было доказать ваше царское происхождение, а вас хотели убить, чтобы открыть путь своему ставленнику, который обязательно заявит в ближайшем будущем о своем божественном предназначении. Поэтому два пути вскоре пересекутся, кто окажется сильнее, тот и победит. В этой борьбе решающее значение будет иметь Ковчег Завета.
Глава 26
Тоскливый, потухший взгляд Исина был устремлен через окно на улицу, но все, что происходило снаружи, не долетало до его сознания, его богатый внутренний мир, который напоминал оазис, завял и иссох, стал серым. На душе было тяжело от непоправимой горестной утраты, которую нельзя было ничем восполнить. Одинокая слеза, облегчающая боль одиночества и пустоту в душе, медленно стекла по его щеке. Жизнь утратила редкие теплые краски, превратившись в холодный айсберг, который неумолимо рушился под напором жестоких волн бушующего океана. Сил бороться за жизнь почти не осталось, единственным желанием шейха, которое еще удерживало его на этом свете, было уничтожение врага, принесшего ему столько горя. Пустота наполняла сердце мрачным режущим холодом, превращая жизнь в жестокую моральную пытку. Исин готов был вытерпеть все физические мучения ада ради главной цели, но сейчас душевная боль становилась для старца смертельной. Он смотрел в окно, не видя ничего перед собой, и лишь ощущал, как погружается в адский котел. Шейх сгорбился, не имея сил больше держать прямо бренное тело.
Исин вздрогнул от того, что к его плечам прикоснулись чьи-то до боли знакомые руки, излучавшие теплоту, которая начала медленно наполнять его истерзанное тело, вытесняя все мерзкое, скользкое и едкое. Губы старца задрожали:
– Саид! Не может быть! Мне сказали, что ты умер! – Исин схватил руку друга и так сильно сдавил ее своими тонкими костлявыми пальцами, что телохранитель даже поморщился.
Саид развернул коляску, в которой сидел старец, и, опустившись на пол, уткнулся лицом в колени Исина, беззвучно зарыдал, обняв друга:
– Ахмет, мой друг, ты жив!
– Саид, я больше всего на свете боялся, что ты покинул этот мир, так и не попрощавшись со мной.
В палату вбежала охрана и доктор. Люди с автоматами направили оружие на мужчину, сидевшего у ног старца.
– Святейшество, он не причинил вам вреда? – часовой приставил дуло автомата к голове телохранителя.
– Ступайте, мне больше не нужна ваша охрана, со мной теперь мой самый надежный защитник, и прошу вас не шуметь так в больнице, здесь все-таки много раненых и им нужен покой. – Исин, едва различая силуэты людей в комнате, счастливо улыбался.
После артиллерийского налета израильтян спасатели работали еще три недели, разбирая завалы в жилых кварталах, под которыми погибли десятки людей.
Саид по требованию Исина теперь лежал в одной палате с шейхом. Телохранитель быстро пошел на поправку, раны заживали, крепкое сердце выдержало огромные перегрузки во время обрушения дома. И только благодаря мужеству и беспредельной преданности Саида духовный лидер Палестины остался жив и невредим после обстрела израильской артиллерии. Они подолгу беседовали вечерами, Исин рассказывал о своем детстве, юности, годах, проведенных в Египте в рядах дружественной организации «Братья-мусульмане», о детях, коих у него было одиннадцать. Иногда старец, задумавшись, надолго замолкал, Саид с пониманием терпеливо ждал, когда шейх продолжит разговор, стараясь уловить мысли друга. Исин глядел в одну точку, а затем, вдохновившись новой идеей, делился ею с Саидом. В его глазах мир вновь наполнился красками, живыми звуками и новым чувством, которое он неожиданно заметил в себе. Как важно ценить тех, кто рядом с тобой, согревая огнем своей широкой души, это не дает скатиться в пропасть мрака и пустоты. Лицо шейха сияло, и он в который раз пересказывал свои мечты о том, какой прекрасной хочет видеть Палестину в будущем. Дни в больнице пролетели настолько быстро, что Исин даже не заметил, как прошло три недели. Впервые в жизни он пожалел, что опять приходится возвращаться к делам и покидать столь комфортную больничную палату, в которой было так спокойно, уютно и по-человечески хорошо.
***
– Ковчег Завета? Разве он существует? – Овадья хотел отпить глоток кофе, но, увлеченный рассказом, отодвинул чашку в сторону. – Мне казалось, это сказка. Нет в нашем мире ничего сверхъестественного.
– Почему же, мир наполнен тайнами и загадками, о которых мы часто даже не догадываемся. Если бы человечество все понимало и могло объяснить, то не было бы на Земле ни иудаизма, ни христианства, ислама, буддизма и всех других верований. Бог существует потому, что только он один может дать ответы на множество вопросов, на которые не смогли ответить люди. Мифы и легенды порождены желанием человечества разобраться во многих секретах природы через их божественную суть, – спокойно произнес Бен-Аарон.
– Я атеист и не верю в рассказы древних мудрецов, которые писали священные истории много веков спустя после того, когда они якобы происходили.
– Что же, молодой человек, – Томер Бен-Аарон осветился улыбкой, – история трудно поддается проверке, и многие реальные события часто описываются совсем не так, как они происходили на самом деле. Но вернемся к Ковчегу Завета. Моше, разорив во время восстания столицу Египта и забрав все богатства города, отступил с бунтовщиками к берегам Чермного моря. В это время Аарон похитил Ковчег Завета из тайного хранилища и направился к Моше. Говорят, именно этот главный артефакт человечества помог евреям перейти через море и спастись от египетской армии. Уходя в пустыню, евреи надеялись достичь Земли обетованной в относительно короткий срок, однако затянувшиеся тяжелые испытания подорвали дух народа, началось брожение в рядах беженцев, многие из которых пошли за Моше только в надежде обрести достойное существование. Понимая, что бунт неизбежен, Аарон посоветовал брату представить народу главное его богатство. Моше поднялся на гору для беседы с Богом, а когда спустился, людям представили Ковчег Завета, который обладал магическими свойствами. Аарон предложил построить походную Скинию и стал нести службу в ней в качестве первосвященника, передав потом священный сан своему сыну Елиазарию. Отсюда и пошли коэны. Аарон объяснил Моше, что Ковчег Завета является могущественным инструментом управления людьми и что для объединения всех евреев в единый народ нужен храм. Этот завет смог выполнить только царь Соломон. Дом Бога был построен, а Ковчег Завета хранился в специальной комнате под названием «Святая святых». Но этот правитель был весьма умен и прозорлив, он не очень доверял коэнам, прекрасно зная их слабость к власти и собственному величию. Когда смерть постучалась к нему, Соломон пригласил моего предка, Мерари, простого, но честного левита, жившего скромно и никогда не позволявшего себе обманывать людей. Третий царь Израиля снял с пальца свой перстень и передал его моему предку, дав задание хранить Ковчег Завета как зеницу ока от врагов и алчных людей. Мерари поклялся, что весь его род будет служить только одной цели – оберегать главное достояние человечества. Соломона похоронили, а его кольцо и завещание остались у моего предка. Коэны сдали храм врагу, но сын Мерари смог вовремя спрятать Ковчег Завета, унеся его в глубокое помещение, полное духов, через тайные коридоры подземелья. Враги долго искали артефакт, но обнаружить ничего не смогли. Более двух с половиной тысячелетий многочисленные захватчики и авантюристы пытались найти легендарную сокровищницу. Но мы умели, порой прямо из-под носа, перепрятывать Ковчег Завета, не давая никому захватить его.
