- Помогай и дальше, гад, - бурчу себе под нос и едва от голоса соседки не подскакиваю, она меня выводит из состояния и указывает на то, что меня ждут.
Я нетерпеливо выдерживаю последние процедуры и выскакиваю из кабинета, на ходу надевая курточку. По сторонам не смотрю, да и не интересно, я и так задержалась, а Коле ещё на работу, не хочу задерживать друзей.
- Маргарита, - за спиной звучит хриплый голос Черкасова, но я не останавливаюсь, а только убыстряю шаг, вот не хочу видеть его, потому что душа опять не спокойна, а вместе с ней – мой ребенок.
Рука Марка хватает меня за запястье и останавливает, это чудо, что я не наступила на длинный шарф и не растянулась.
- Что тебе надо? – сверкаю глазами и смотрю в его смазливую физиономию.
- Давай домой отвезу.
- Вот уж не надо, всё узнал? Доволен, фоточка, - хлопаю его по карману, - прилагается, свободен.
- Какая муха тебя укусила, - прищуривается, а руку не отпускает.
- Устала, есть хочу, полежать хочу, спокойствия хочу. Еще перечень озвучить?
Я вырываю руку и спешу на выход, не оборачиваюсь, потому что боюсь, что он вдруг неправильно поймет мой взгляд и будет преследовать по пятам.
66 глава
Маргарита
Два последних, заключительных дня на работе были весёлыми. Я прощалась с коллективом, получала поздравления с наступающими праздниками, чаёвничала с девчонками из отдела, а напоследок даже всплакнула. Татьяна Витальевна презентовала мне огромный пакет сладостей и фруктов и по-матерински приказала:
- Хорошо питайся, фигуру потом наработаешь обратно, малыша береги, но и о себе не забывай.
И как после таких слов не расплакаться? Люди ведь вокруг собрались душевные, расставаться, лично для меня, всегда было тяжелым испытанием, но чем старше я становлюсь, тем лучше понимаю одно: в жизни ко всему привыкаешь, рано или поздно.
Я рада, что посторонние люди так позитивно зарядили меня, и моё настроение немного улучшилось, хотя последние дни после УЗИ были для меня слишком эмоциональными в плане воспоминаний. Мне не нравилось то, что происходило в моей голове. Если до этого я лишь изредка интересовалась у Оли состоянием дел Черкасова, слушала короткий отчет и успокаивалась, что он жив, здоров, то сейчас едва ли не двадцать четыре на семь я пребывала мыслями с ним.
Честно признаться, не один раз представляла себе тот день, когда будущий папашка узнает о том, что потерял. Но меня постоянно останавливала одна плохая деталь: он знал, что я беременна и надумал неизвестно чего.
Оля, выслушав мой рассказ, тот самый первый день после встречи с Марком, сказала одно:
- Рит, ты меня, конечно, прости, но вот нужно было изначально меньше играть огорченную невинность. Ты прекрасно знала, кем является твой Черкасов, сама видела, что он жуткий собственник. А вокруг тебя, если не Коля вился, так другие мужики. Да он же форменный эгоист, который дальше своего носа не видит. Ту уже тебе решать. Не думай, что так просто перевоспитать бабника и эгоиста, это произойдет только в том случае, если он захочет меняться. Иначе просто нет смысла шагать в будущее за руку. Ты же не первый раз слышала о судьбе моей мамы, не всегда одна женщина способна вынести на своих плечах тяжесть отношений.
Я прекрасно понимала всё сказанное подругой, понимала, анализировала, но легче не становилось. Она права: я тоже виновата. Но в момент, когда перед моими глазами появились документы, ни о чём адекватном я не думала, я даже о ребенке не думала, а он не только мой. Я впутала в свою ложь друзей, родных, и, прежде всего, лишила себя спокойствия и нормальной жизни. Вот взяла бы и сказала тогда всё ему в глаза, ну огрела бы его чем-то потяжелее папки за глупости, а потом песочила его не первый день. Вот уж тогда и видно было бы, как жить дальше, и нужен ли мне такой мужчина. В итоге: я не увидела его реакции, действий, а они бы были, они бы всё сразу сказали.
Всю дорогу к Рябиновке я куталась в шарф, хотя в машине было тепло. Это чистое везение, что Коля давал нам напрокат автомобиль отца, и мы с подругой не тряслись в автобусе. Хоть для чего-то Оле пригодились курсы вождения, да и мне удобно. Негромко играла музыка из радио, Оля изредка подпевала суперхитам, а я грустила, хотя для этого не было причин.
Приехала домой с ворохом подарков, в тёплый дом, в котором пахло пирогами и сосновой веткой, которую Женька своровал в лесу. Мы давно не ставим живую ель, для этих целей лет пять назад на семейном совете было решено купить искусственную сосну, чтобы сберечь природу. И мы не прогадали, она шикарно смотрелась в огромной гостиной.
Виола и Кира весело верещали и наперебой старались мне рассказать о том, что с ними приключилось, как прошли новогодние утренники в школе и саду. Обжора, который за пять месяцев привык к непоседам, гонялся за шариком, а младшая племяша норовила его поймать, завернуть в пелёнку и покатать в детской коляске.
Мама хлопотала на кухне, Анюта пыталась организовать украшение ёлки, но из этого всего ничего толкового не получалось, вот и решили это дело отложить на следующий день.
В скором времени прибежала Оля с мамой, стол был накрыт, и мы ещё долго сидели и просто наслаждались ужином, веселыми разговорами и шутками.
- Рит, к тебе можно?
Дверь в мою спальню слегка отворилась и на пороге появилась мама.
- Спрашиваешь, проходи, - я сажусь удобнее, под спину подложив подушку.
Мама входит в комнату, дверь плотно прикрывает, а потом садится на край кровати.
- Оля правду рассказала о Марке?
- Чистую, - грустно улыбаюсь, нервно переминая край пододеяльника.
Еще за столом я видела легкое осуждение в глазах родительницы, она изначально не всецело была согласна с моими методами, но кто же её слушал? Правильно: никто.
- Растить ребенка одной не всегда хорошо, ты посмотри на тетю Иру, она безумно уставала в одиночку тянуться, чтобы дать Олечке только лучшее.
- Я знаю, просто понимаешь, - горячая крупная слеза так неожиданно скатилась по моей щеке, а я ощутила её только тогда, когда она упала мне на руку и разлетелась на десятки мелкий капелек.
- Ты просто запуталась, гордость взыграла. Помним, в молодости проходили, - улыбается, гладит меня по голове и смеётся, - мы с твоим папой тоже порой много дров ломали, а все из-за гордости и недопонимания. Но когда здравый смысл взыгрывал, мы садились друг напротив друга, говорили и, как показывала практика, высказав без утайки всё друг другу в глаза, наконец-то понимали всю суть проблемы и решали её.
- Тогда почему он не решил повторно заговорить о разводе?
- Рит, ну не глупи…
Суббота была не менее яркой и насыщенной, мы столько смеялись и шутили, что от нанапряжения мой малыш возмущался увесистыми пинками под рёбра. Ближе к вечеру Женька вытащил нас на улицу, и мы катались на санках. Да и в воскресение мы катались тоже, правда меня только раз аккуратно прокатили, а потом согнали и веселились уже в полную силу.
