Книга Чеченский этап. Вангол-5 - Владимир Прасолов

Две недели не было в деревне Петьки. Ушел в районный центр и запропал: Кольша уже подумал, не забрали ли его в армию. Однако нет, вернулся, да не один, с девушкой, чем удивил всех и заставил старосту задуматься. Жить-то еще негде, только два сруба подняли, а народ глядь, прибывает и прибывает. Петька первым делом к старосте ее и привел.

– Вот, Елена, невеста моя, позвольте ей пока у Фрола пожить, нет у нее ни дома, ни родичей. В монастырь хотела податься, да тут мы и встретились…

Староста посмотрел на скромно опустившую глаза девушку. Подошел к ней близко. Она была чуть выше его ростом, стройная, на вид лет шестнадцать – восемнадцать.

– Елена, значит? В Бога веруешь, девонька? – спросил староста, заглядывая ей в глаза.

– Верую, дедушка, если бы не он, то я бы уже не жила.

– А что такое с тобой случилось?

– Немцы село наше бомбили, я с мамкой в погребе сидела, она с собой иконку только и взяла, и молилась. Я тогда пионеркой была, про Бога не знала. Она Бога просила о спасении, а я плакала от страха. Так сильно гремело и земля тряслась от взрывов, аж сердце замирало. Когда стихло, вылезли мы из погреба, а села нет. Избы напрочь бомбами разбиты вокруг и горят. Только наша целехонька и еще церковь. Из всей деревни пять человек в живых осталось, кто в церкви молился, да мы с мамкой. Вот тогда я в Бога и поверила. Это он нас тогда спас, молитвы услышал и спас, правда же?

– Конечно, он, милая, – ответил староста. – И к нам тебя тоже он привел, потому живите пока, дом поставите, свадьбу отпразнуем как положено. Учись пока у женок делам домашним да правилам жизни таежной.

– Благодарю вас, дедушка, – слегка поклонилась ему Елена и отошла к улыбавшемуся от уха до уха, счастливому Петьке.

– А ты не лыбся, не дай бог девку до свадьбы тронешь! – негромко сказал, проходя мимо Петьки, староста. Петька улыбку с лица-то смахнул, а про себя подумал: а чё теперь, если он уже ее тронул? Как теперь быть, когда ее каждую ночку хочется? Эх, где этого терпежу-то взять…

Этот день в деревне начался как всегда: с раннего утра все женщины, забрав собак, ушли в ягодники брать бруснику. Старшим с ними пошел вооруженный ружьем Фрола Степка. В свои двенадцать лет он хорошо знал ягодные места и как управиться с собаками, если на них выйдет косолапый. А медведя в тайге окрест было много.

Петька с Фролом занимались перегородкой и новыми полатями в доме Фрола. Места в одном доме с приходом Елены стало просто не хватать. Не спать же на полу? Поразмыслили, как быстро решить этот вопрос, и принялись за работу. Афанасий Михеич помогал то одним, то другим, то советом, а то и делом.

Кольша сидел на срубе своего будущего дома с топором, дорабатывая бревно, когда по тропе в деревню въехали на конях четверо милиционеров и двое в штатском. В одном из них Кольша узнал следователя, что допрашивал его у ручья. Староста, упрежденный Кольшей, уже спешил им навстречу. Кольша, оставив в руке топор, спустился на землю и, дождавшись старосту, сделал с ним вместе пару шагов к прибывшим. Силаев, ехавший первым, остановил коня, спешился и, отдав повод, тоже шагнул, как им показалось, навстречу.

– Далеко путь держите, люди добрые? – спросил староста.

– К вам, Афанасий Михеич, ехали, вот и приехали, – ответил сухо Силаев.

Он не здороваясь прошел мимо старосты и Кольши к свежему срубу. Похлопав ладонью по плотно лежащим, надежно подогнанным бревнам, повернувшись к старосте, спросил:

– На каком основании строительство ведете? Кто дал разрешение на валку леса? Документы имеются?

Староста, опустив глаза, молчал. Кольша тоже молчал, понимая, что не просто так приехали эти люди.

– Так что будем оформлять протокол, всех, кто в деревне, будем опрашивать на предмет выяснения личностей и участия в совершении преступлений, поэтому никому деревню не покидать, ясно?

– Каких таких преступлений, товарищ следователь? – спросил Кольша, глядя ему в глаза.

– А, это ты? – Следователь сделал вид, что не сразу его узнал. – Каких преступлений, спрашиваешь? Лес – собственность государства, а вы его незаконно срубили и похитили – вот вам одна статья. Посчитаем, сколько похищено, так, навскидку, думаю, лет на пять уже хватит. Есть информация, что незаконно зверя бьете, чуждых власти советской людей привечаете. С сотрудниками милиции во враждебных отношениях состоите! Это правда?

Силаев сверлил взглядом Кольшу. Кольша глаз не отвел, но и ничего не ответил. В мыслях мелькнул его инцидент с участковым, лейтенанта, как ни странно, с приехавшими не было.

– Все и всех проверять будем, так что мало не покажется. Так кто сейчас в вашей деревне есть? – продолжил Силаев, переведя взгляд на старосту.

Афанасий Михеич перечислил всех, а второй, в гражданском, записал это в блокнот. Силаев отвел старосту чуть в сторону и тихо спросил:

– Кто из ваших был в райцентре и когда? Отвечай, Афанасий Михеич, точно и честно, поверь, от этого много зависит. Соврешь, беды вам не миновать.

– А зачем мне врать? Петька неделю где-то пропадал, был и в райцентре, вона, невесту себе привел, Елену, а боле никто из деревни больше месяца никуда не ходил, работы много, не до гуляний.

– Точно? – спросил Силаев, вглядываясь в глаза старика.

– Я вжисть не врал, – ответил Михеич, скрестив в кармане пальцы. Хотя в данном случае он сказал чистую правду.

– Значит, Петька? И где этот ваш Петька? Да… – начал что-то говорить второй, стоявший рядом, сотрудник, помощник следователя по фамилии Гнидко.

– Он что, натворил чего? Быть не может! – сказал в сердцах староста, не отвечая на вопрос.

– Где он? – спросил уже Силаев.

Милиционеры тем временем въехали в деревню и спешились у коновязи около дома Фрола. Один из них направился к входной двери, и в тот момент, когда он хотел уже ее открыть, взявшись за ручку, она резко распахнулась. Тяжелая дверь просто смела заоравшего от неожиданной боли милиционера, а на пороге, ничего не понимая, стоял Фрол, в тело которого одна за другой, разрывая ткани и ломая кости, входили пули стрелявших в упор из наганов троих милиционеров. Выскочивший из дома Петька поймал падавшее тело Фрола и заодно пулю себе в лоб. Все произошло так быстро и неожиданно, что, когда стрельба прекратилась и наступила тишина, Силаев сорвавшимся голосом закричал:

– Что это было?!

– Товарищ майор, на нас было совершено нападение, – осипшим от волнения голосом пролепетал подошедший сержант.

– Какое нападение?! Что вы натворили?! – орал Силаев, подбежав к залитому кровью крыльцу дома. – Вы людей за что убили?!

– Дак это, он его, рядового Морозова, дверью с ног сбил, а в руке-то вона топор, – оправдывался сержант. – Вы же сами приказывали быть в готовности номер один, если что, вот мы и открыли огонь.